Смена власти произошла чрезвычайно просто.
Одни смылись, другие ворвались.
Впереди, верхом на лошади, ехал Мишка-Япончик, начальник штаба.
Незабываемую картину эту усердно воспел Эдуард Багрицкий:
Он долину озирает
Командирским взглядом.
Жеребец под ним играет
Белым рафинадом.
Прибавить к этому уже было нечего.
За жеребцом, в открытой свадебной карете, мягко покачиваясь на поблекших от времени атласных подушках, следовал атаман Григорьев.
За атаманом шли победоносные войска.
Оркестр играл сначала "Интернационал", но по мере возраставшего народного энтузиазма, быстро перешел на "Польку-птичку", и, не уставая, дул во весь дух в свои тромбоны и валторны.
Мишка-Япончик круто повернул коня и гаркнул, как гаркают все освободители.
Дисциплина была железная. Ни выстрела, ни вздоха.
Только слышно было, как дезертир-фельдфебель со зверским умилением повторял:
- Дай ножку. Ножку дай!
И ел глазами взвод за взводом, отбивая в такт:
- Ать, два. Ать, два. Ать... два...
Свободное копирование
