Когда власть приняло Временное правительство и министром земледелия стал Шингарев, то он в первую голову провел через правительство и издал положение о земельных комитетах. Во главе дела стоял Главный земельный комитет при министерстве, а затем шла целая сеть комитетов губернских, уездных и волостных, которым было предоставлено разрешение всех земельных дел.
Ближайшими сотрудниками по управлению министерством Шингарев пригласил исключительно эсеров, и никто из его товарищей по партии, т. е. кадетов, в числе его помощников не был. Кроме того, Шингарев издал постановление, на основании которого частные хозяйства обязаны были весь свой урожай сдавать в казну, имея право оставлять в своем распоряжении только семена и необходимое для питания рабочих и скота продовольствие, вычисленное на основании приложенных к постановлению норм.
Нормы эти были так нелепо малы, что, конечно, их держаться было невозможно: так, например, крупы на одного человека в месяц полагалось столько, сколько рабочий съедал в самом скромном хозяйстве в день, и т. п.
Мне удалось как-то поймать на ходу Шингарева и спросить его, что это значит и входит ли в его соображения в эту минуту страшной нужды в хлебе ликвидировать частные хозяйства, не могущие существовать при соблюдении его постановления.
Он мне ответил, что совершенно не собирается разрушать частные хозяйства, а про нормы сказал, что, дескать, вы просто их не соблюдайте, если это невозможно, кто, мол, вас там будет проверять.
Председателем Главного земельного комитета был назначен профессор Посников, член IV Государственной думы, председатель ее финансовой комиссии, человек уже старый, зачислившийся во фракцию прогрессистов.
В аграрном вопросе мы с ним стояли на совершенно противоположных полюсах. Он был столь ярым поклонником общины, насколько я был и остаюсь ее противником; в смысле работы он был не особенно практичным деятелем и интересовался лишь принципиальной ее стороной, и если ему удавалось настоять на своем принципе, то до деталей ему уже дела не было; между тем нередко эти детали сводили почти на нет самый принцип. <...>
