20 августа 1875 года. Среда
Странно как-то я чувствую себя: никто не нравится особенно, я чувствую охлаждение ко всем и ко всему. Теперь, когда остыло то чувство, которое я так громко называл любовью, я хочу действительно рассудить похладнокровнее, любил ли я или нет. Вопрос решить трудно для меня, ребенка.
Я помню, как с какою-то необъяснимою тоскою сидел я на воротах, ведущих к барскому дому, и смотрел, как на горизонте вставала полная луна, обливая своим светом крышу и отражаясь в спокойной поверхности озера. Я никогда не забуду, как рождались и замирали в душе тогда отрадные звуки и предо мною вставало мое всегдашнее видение. Неужели это была не любовь юноши, самая чистая и святая из всякой другой? Мудрено решить.
Мне как-то странно скучно: на глазах навертываются благодатные слезы, и хочется всех и каждого любить. В такие минуты я обыкновенно пишу стихи, но теперь как-то не хочется.
Как пусто то, что называют жизнью. Как пусты и мелочны все ее волнения, и как ужасен тихий сон могил, со своими непроницаемыми тайнами. Отчего нет выходцев с того света, если он существует, выходцев, которые могли бы поведать нам загробную жизнь? И есть ли она, эта обетованная вечная жизнь, где праведники счастливы, жизнь, которую нам обещает Евангелие?
Страшные мысли. Напрасно тревожат ум мой подобные вопросы. К несчастью, никто не может мне ответить на них. О, счастливы тысячу раз те, кто имеет мать, кому она может объяснить все это и успокоить святым словом любви. Холодно живется на этом свете сироте, которого волнуют страшные вопросы. Два утешения и успокоения есть у меня в подобные минуты: читать и писать.
Послеобеденное время. Осеннее солнышко хоть и ярко светит, но мало греет. Косвенный луч его скользит по дневнику и блестит на пере. Я помню, в окончании дневника прошлого года чаще всего встречается слово "скучно"; то же самое слово послужит верной характеристикой теперешнего времени. Может быть, это оттого, что у нас умер один воспитанник, некто Макаров. Я сам собираюсь умирать от скуки. Главное, что меня положительно бесит, это то, что до сих пор не открыта наша казенная библиотека. Хотя в ней и мало порядочных книг, но все-таки теперь библиотека новая, будут встречаться романы, а на них я уж понаброшусь. Буду глотать, упиваться их небывалыми приключениями, чтобы вознаградить теперешнее потерянное время бездействия.
На скрипке в этом году до сих пор еще не брал уроков. На каникулах выучился играть несколько вещей из La fille M-me Angot и Мандолинату. Также и свои фантастические мотивы. Уроки французского языка насчет правописания шли плоховато, но зато в искусстве болтать я приобрел большие успехи. Я и другие замечают, что моя особа сделалась более развязной и светской, и даже некоторые отзываются за глаза о моем лице, что оно очень приятное.
Я очень стал заниматься собою, хочу нравиться. Да кто и не хочет этого?
Недавно был на скачках, особенного ничего на них не видел. Боже мой, как скучно без любви на свете жить, и помечтать-то не о ком. Скучно, скучно, скучно, скучно, скучно, скучно.
Свободное копирование
