08.02.1896
С.-Петербург, Ленинградская, Россия
За весь мой первый год в университете я ни с кем не сходился, да и не было случаев к общению. На сходках я не участвовал, семинариев на нашем курсе не было, и среди землячеств нашего виленского тогда не существовало. Я был поэтому тот самый «единичный посетитель университета», каким именно и полагалось быть студенту по пресловутому «Уставу 1884 года».
Часто, глядя на толпы студентов, слонявшихся по университетскому коридору, я думал — неужели в этой массе нет тех, которые так же, как и я, одиноки и, как и я, интересуются искусством? Но как было найти своих единомышленников? У меня, правда, были приятели, но настоящей дружбы не было. Со Сташей мы все больше расходились во взглядах и во вкусах — полной откровенности быть не могло. Я чувствовал полное одиночество, и мне все яснее становилось, как мне нужна серьезная моральная опора. И я мечтал именно о женской дружбе…
Большинство будущих моих единомышленников и друзей прошли курс юридического факультета Петербургского университета, но все они окончили университет в год моего поступления: Александр Бенуа, Философов[i], Дягилев, Нувель[ii], Грабарь и князь Аргутинский[iii]. При мне в университете были Рерих[iv] и Билибин[v], но с ними я знаком тогда не был.
Мне всегда было приятно бывать у моего любимого с детства дяди Федора Петровича, брата моего отца. После службы в Вильне он давно уже жил в Петербурге и теперь занимал редкий пост судебного следователя «по особо важным делам», каких на всю Россию было всего два. И как раз перед моим поступлением в университет он провел очень беспристрастное следствие по нашумевшему делу об избиении полицией студентов нагайками на Невском[vi] в день университетского праздника — 8 февраля (дело деликатно называлось «о неправильных действиях полиции 8 февраля») и вывел на чистую воду кого следовало.
Он был добрый и жизнерадостный человек — один из самых обаятельных людей, каких я вообще знал в жизни, и не удивительно, что к нему всех тянуло. Но он скоро опять был переведен в Вильну.
[i] Философов Дмитрий Владимирович (1872 – 1940) — публицист, драматург, критик. Один из организаторов и деятельный участник журнала «Мир искусства», заведовал литературным отделом. Автор нескольких книг и множества статей в русской периодике. После эмиграции относился враждебно к Советской власти. О нем см. с. 201.
[ii] Нувель Вальтер Федорович (1871 – 1949) — музыкальный и театральный деятель, один из ведущих членов редакции журнала «Мир искусства». Чиновник министерства императорского двора по особым поручениям. Один из организаторов «Вечеров современной музыки». Будучи в Лондоне после Октябрьской революции, активно {385} помогал А. Хаскеллу в работе над книгой о Дягилеве (Diaghileff: His Artistic and Private Life. London, 1935).
[iii] Аргутинский (Аргутинский-Долгоруков) Владимир Николаевич, князь (1874 – 1941) — музейный работник, коллекционер. Был близок основному ядру «Мира искусства», друг Добужинского. В первые годы Советской власти — хранитель Эрмитажа и член Совета Русского музея. См. также с. 209 и примеч. 45, с. 416 [В электронной версии — 513].
[iv] Рерих Николай Константинович (1874 – 1947) — живописец, график, театральный художник, монументалист, археолог, поэт, прозаик, художественный и общественный деятель. Член «Мира искусства», председатель общества (1910 – 1919), секретарь Общества поощрения художеств и директор Рисовальной школы при нем. Живя с 1923 г. в Индии, совмещал художественную деятельность с изучением философско-религиозных идей, а также с археологическими и научными исследованиями Центральной и Восточной Азии, участвовал в крупных экспедициях, основал Институт гималайских исследований.
[v] Билибин Иван Яковлевич (1872 – 1942) — график, театральный художник, педагог. Член «Мира искусства».
[vi] … об избиении полицией студентов нагайками на Невском… — На Невском проспекте было два столкновения между студенчеством и полицией. Первое произошло у Казанского собора 4 марта 1897 г., когда была организована демонстрация в связи с самосожжением революционерки М. Ф. Ветровой, протестовавшей против оскорбительных для женщины правил тюремного содержания. Однако конные городовые фигурировали лишь при разгоне студенческой демонстрации тоже у Казанского собора 19 февраля 1901 г., организованной как протест против отдачи в солдаты 183 студентов Киевского университета и ставшей началом второй общероссийской студенческой забастовки. Более подробно см.: Ленинградский университет в воспоминаниях современников. 1982, т. 2, с. 38 – 45, 174, 175. Последняя демонстрация послужила Добужинскому сюжетом для акварели к «Историко-революционному альманаху» (СПб., 1906, переиздание 1917 г.).
03.02.2017 в 17:52
|
Свободное копирование
