ПИСЬМА БОРИСА ЛАПИНА — ИРИНЕ ЭРЕНБУРГ ИЗ ПОСЛЕДНЕЙ КОМАНДИРОВКИ НА ФРОНТ
(Август — сентябрь, 1941)
Моя дорогая, пишу тебе из «Континенталя» под артиллерийский гул, какого я еще не слыхал, — непрерывный, без интервалов, как будто большая телега катится по булыжной мостовой. Гул приятный — это наши орудия бьют по немецким позициям. В Киеве все по-прежнему. Мы позавчера вернулись из поездки — мы довольно точно описываем ее в очерке, который послали сегодня. Предыдущий наш очерк о Киеве, очевидно, не понравился — что-то его не видно. Приехав, я застал твою фототелеграмму. Можешь представить, как я обрадовался! И тотчас же побежал отправлять ответ, но отсюда бильдов не принимают — только сюда. Напиши еще — м. б., к следующему приезду в Киев я получу. К сожалению, теперь, как видно, не придется нам так часто говорить по телефону, как прежде, но, м. б., все-таки это еще иногда удастся. Повсюду хорошо говорят о газетной работе Ильи Гр. — «писатель-боец» и пр. — Здесь его систематически перепечатывают, мы очень огорчались, что нас Орт. не послал в Ир. — Мы писали бы оттуда хорошие корреспонденции и сейчас для газеты была бы польза, напр., серия очерков о герм, происках на Бл. Востоке. Интересно, послали ли Олега Эрберга. Почему-то мы думаем, что туда поедет Павленко, поскольку он в Москве. Завтра мы опять едем на неск. дней на фронт. Куда — еще не выбрали. География стала очень разнообразной. Крепко целую тебя и наших дорогих чернолапых. Сердечный привет Люб. Мих. и И. Гр. У меня остались милые воспоминания о наших утренних ужинах после бомбежки. Жене Бальтерманца скажи, что я видел его на днях — он ездит с кинооператором Кричевским и в скором времени собирается в Москву. Неужели негодяй Цветов не передал тебе моего письма?!.. Будь здорова, моя любимая жена, не унывай! Я помню тебя всякий час.
Твой Боря.
Пиш. машинка работает.
Если Карельштейн из «Комс. пр.», кот. везет это письмо, поедет обратно, пошли ответ через него. Но, во всяком случае, постарайся дать фототелеграмму.
Нежно еще раз целую.
Свободное копирование
