Об отце в моей памяти сохранилось немного: когда его арестовали, мне было около 6 лет. Помню его, сидящего за письменным столом, возвращающегося из очередной командировки. Отдельные картинки воспоминаний о пребывании в доме отдыха «Чебаркуль» на берегу озера среди огромных валунов, в Железноводске, где мы были незадолго до его ареста, под Москвой в доме отдыха общества политкаторжан ....
Отец рано начал работать: в возрасте 14 или 15 лет он поступил учеником в жестяницкую мастерскую Файкина, сын которого в дальнейшем женился на его сестре Соне (Софье Яковлевне). Очевидно, он хорошо овладел специальностью жестянщика. Помню, как из крышки консервной банки под его руками, как по волшебству, возникла миска для кошки: края металлического диска загнулись кверху, превратившись в подобие гармошки. Инструментом служил игрушечный молоток из моего детского набора.
Начальное образование получил в церковно-приходской школе, затем, самообразование. В 1913 или 1914 году он отправился в Москву, поступать в народный университет Шанявского. Сначала не был принят, изменив фамилию и отчество, поступил вторично, на этот раз успешно. От тех лет осталась открытка, на которой он снят на фоне могилы Л.Н.Толстого в Ясной Поляне.
Не закончив университета, он отправился в действующую армию: началась первая Мировая война. Участвовал в боях на Австро-венгерском фронте, был ранен под Германштадтом, награжден медалью «За храбрость». Вернувшись с фронта после Брестского мира, жил в Красноярске, во время Колчаковщины был в подполье.
После брака с мамой, переехав в Свердловск, поступил работать в экономический отдел Уральского губернского правления потребсоюза (помню упоминавшееся в разговорах наименование «Губсоюз»), стал вскоре начальником этого отдела.
В марте 1931 года ночью он был арестован.
Мать не хотела посвящать меня в подробности ареста отца, но я видел, как она читала его письма и отвечала на них.
После осуждения он сидел 6 или 7 лет в Ярославской тюрьме (когда я после ареста мамы приехал в Ростов, он еще находился там). Затем, его перевели в Вологду и, в 1938 или 1939 году - в лагерь в Карелию. Оттуда стали приходить письма, из которых можно было заключить, что положение его стало невыносимым. Крайнее физическое истощение, отсутствие теплой одежды и подорванное многолетним заключением здоровье привели к тому, что вскоре стали приходить письма уже из больницы. В каждом следующем письме сообщалось о все более ухудшающемся состоянии здоровья. Последнее письмо было написано уже не им, а под его диктовку санитаркой больницы, он только смог с трудом вывести корявыми буквами подпись «Борис». Тетя Соня спешно стала готовить посылку с продуктами, удалось достать кирзовые сапоги. Но, было уже поздно. Последнее наше письмо к отцу вернулось нераспечатанным с надписью на конверте: «Убыл. Умер». Это произошло в 1939 году в лагере, находящемся где-то в окрестностях города Кемь.
Ему было всего 46 лет.
