22 мая 1880. Четверг. В Москве
Боже, скоро ль в Японию! Надоела Россия, то есть надоело безделье, как горькая редька! Кажется, скоро одурею!
В двенадцатом часу ночи. Утром поехал, как обещался, в восемь часов, к художнику Павлу Семеновичу Сорокину. Видел в мастерской много хороших вещей его и брата — Евграфа, приготовленных для храма Спасителя. Евграф рассказывал, как сделался живописцем, — из Ярославля, — чрез картину свою сделался пансионером Императора Николая в Академии Художеств. — Звал я Павла учителем иконописи в Японию. Колеблется. Показывал потом Павел остатки только что кончившейся выставки картин. — Поехал потом к иконописцу Рогожину смотреть иконы для Грузинской Божией Матери по рекомендации Федора Никитича Самойлова. Иконы в строго греческом стиле, то есть почти все — безобразие. Нет уж, для Японии лучше Пешехонова. — В Покровский монастырь. О. Иоиля не застал, — хотел его понудить к спору. Зашел к старому знакомому о. Митрофану. Выпили с ним рябиновой; ходили потом осматривать миссионерский дом, где я и помещался десять лет назад; комнаты, бывшие мои, заперты от безлюдья. Осматривали кладбище; много богатых хоронятся. Приехавши домой, застал о. протоиерея Приклонского с греческим Новым Заветом и Японскими Евангелиями. Последние — плохого перевода хираганой — и потому отказался взять как ненужные, а он чрез полчаса привез китайские. — Князь Александр Николаевич Мещерский с гувернером; поклон от княжны Александры Николаевны. Граф Сергий Владимирович Орлов–Давыдов — радостный, что женится скоро на Арсеньевой, дочери Натальи Юрьевны и сестре семинариста. Кое–кто с пожертвованиями вещей; между прочим, подрясник от игуменьи Никитского монастыря — уже сшитый. — После обеда в беседке, часу в седьмом — Иван Дмитриевич Лебедев, директор 1–й Московской гимназии, пришедший благодарить за экзамен. От него услышал, что Государыня Мария Александровна померла сегодня утром в девять часов; он только что прочел телеграмму наверху у Преосвященного Алексея. Говорил о Гимназии, о Якове Дмитриевиче Тихае, служившем у него, и его пении. — Поехал к В. Д. [Василию Дмитриевичу] Аксенову сдать на хранение собранные деньги. Всего до сих пор в Москве собрано тысяч около 49; сегодня я сдал тысяч восемь с лишком. — У Преосвященного Амбросия, к которому заезжал собственно спросить о П. С. [Петре Семеновиче] Сорокине, застал Обер–полицмейстера Козлова — о завтрашней панихиде, — где служить — в Чудове или в Архангельском Соборе? Нетерпение Козлова. — Преосвященный Амбросий говорит, что Павел Сорокин решительно не умеет преподавать, хотя сам иконописец хороший и человек религиозный. Вернувшись, хотел сказать Преосвященному Алексею, что завтра он назначен на панихиду в Чудов, после обедни, но он спал уже.
Свободное копирование
