20 мая 1880. Вторник. В Москве
Утром проспал почти до восьми часов. После чаю стал писать к князю Александру Николаевичу Шаховскому (что не могу быть в третьем часу), к Новиковой (что не могу быть в один час), к Сорокину (что не могу быть завтра утром в восемь). Пришли от князя Шаховского с большой просфорой от преподобного Сергия, жертвовательница кисета, переделанного на сумку для дароносицы, — чахоточная, в монастырь желающая, но и в мире нужная для тех девиц, которых учит шить и воспитывает. Что за ангельские души в мире есть! Хоть бы эта! — О. Виктор Покровский привез ящик с тремя сосудами — дар Миссионерского общества. К обедне опоздал; а сегодня хотелось побыть — праздник Святителя Алексия, — служил хозяин. К двенадцати часам поехали с хозяином в 1–ю Гимназию (против храма Спасителя) на экзамен. Плохо отвечали. Девицы — куда лучше! Хотя бы вчера — несравненно лучше знают Закон Божий и красноречивей рассказывают; здесь — все мямли какие–то, дар слова совсем не развит; а знают так плохо, что приходится выбирать самые простые вопросы, чтобы не поставить в затруднение. Или преподают плохо, или бездарность одна в классе. А вчера еще князь Мещерский так хвалился этой гимназией, и директор так хвалил! — А он — человек нервов; тут же стал горячиться и видимо, капризничать, ворчать на учеников, — совсем неприлично! Настоящий экзамен не оправдывает славы Гимназии. Ведь отсюда Соловьев — историк! Еще бы не быть ей славной! — К двум часам — в Чудове. Здесь ждали Преосвященного Алексея к обеду. Митрополит Макарий был весьма любезным хозяином. Из светских были — генерал–губернатор князь Долгоруков, Гражданский Губернатор Перфильев, Обер–полицмейстер Козлов, вице–губернатор Красовский и один гофмейстер, — и только; из духовных, кроме викариев, главные архимандриты и протоиереи. Обед, начиная с стерляжьей ухи, был изысканный; тосты — за Государя, за «Московского Митрополита Макария» (князь сказал), «за дорогого гостя» (князя, — Митрополит сказал), «за всех гостей», «за процветание Японской Миссии» (Амбросий), «за двух хозяинов Москвы — духовного и светского» (то есть в лице их — за гостеприимных жителей Москвы) — я предложил. — При всех тостах, протодиакон чудовский еще кое с кем пел «многая лета». — «Как по–японски многая лета?» — «Бан–сай». «Неловко петь». — «Да у нас еще и не поют; не знаем, как перевести; „Бансай“ значит „десять тысяч лет“ и весьма употребительное слово; а „многия лета“ собственно „тасай”, или „ооку–но тоси“, — но непонятно будет». — Митрополит «бансай» не посоветовал употреблять; а Преосвященный Амбросий — к «тасай» советовал прибавить «сю–я тамай». — Мнение Митрополита нужно не забыть. Преосвященный Амбросий здесь же за столом пообещал колокол для Миссии, — «Колокол есть у вас?» — «Нет». — «А нужно?» — «Как не нужно». — «Так поздравляю с колоколом». — За столом же был староста Успенского Собора, богач Попов. Преосвященный Амбросий с ним переглянулся и спросил: «Можно?» — «Можно», — тот ответил. — И колокола, кажется, будут! Даже не в сто, а в пятьсот пудов, и притом — с полным прибором других колоколов!.. Что ж, хоть бы в триста пудов сделали! Перевезти — перевезем. За столом Митрополит, между прочим, советовал вести записи о Церкви, чтобы после нетрудно было делать исследования. Что у кого болит… Каждое утро сидит над хартиями, пиша Русскую Церковную Историю, так и об Японской уже думает. — Раненько! «Вы, конечно, будете знаменитостью», — говорит; эвона! Хорошо, что не молод я для легковерия. — К князю Алексею Николаевичу Шаховскому, — подарил несколько книг, между прочим, рисунки русских древностей. — К О. А. [Ольге Алексеевне] Новиковой (рожденной Киреевой). Застал ее поющею. Пришли потом православный англичанин, преподающий в Лицее Каткова, ее сын — студент третьего курса университета. — Заецкий; после пришла Анна Михайловна Евреинова — доктор прав (если не ошибка); последняя весь вечер говорила; вот говорунья–то! О Пушкине, о воздухоплавании (хочет к Северному полюсу на шаре)… Новикова премилая особа! А как ее книгу расхвалили, хотя бы в сегодня присланной ею статье «Варшавские дневники». «Russia and England» в два месяца потребовала уже второго издания. — О Гладстоне, — о брате ее Николае…
Свободное копирование
