Легенда факультета.
Первые два курса студент в мое время осваивал только базисные инженерные предметы – физику, математику, сопромат, черчение, начертательную геометрию (Бррр…), ТОЭ-теоретические основы электротехники - тоже «хороший предмет», ТММ – в просторечии «ты моя могила» и еще много чего. На втором курсе этот базисный набор был дополнен уже более близкими к основной специальности -инженера-электрика – предметами.
Так и появилась у нас дисциплина…даже дисциплинка, так, как мы по ней сдавали всего лишь теоретический зачет, даже не дифференцированный – «Электротехнические материалы», сокращенно ЭМ. Все-таки прикладная дисциплина, правда, с элементами физики.
Это я говорю о сущности премета, но пока совсем ничего не сказал о личности человека, который преподавал эту дисциплину. Это был доцент Ширшов, Василий Николаевич.
Имя и отчество, откровенно говоря, забылось, пришлось обратиться к ветерану нашего энергофака, Серебрякову Виктору Николаевичу, который преподавал у нас электрические сети.
Очень запомнилась курсовая работа по его дисциплине, по проектированию высоковольтной линии на определенной местности, с применением теории минимальных потерь, куда входили потери, как физические или электрические, так и всевозможные затраты. Форма линии, согласно этой методики получалась ломано-изысканой. Но я отвлекся.
Но фамилию доцента Ширшова, как он и предсказал на первом занятии, мы все - его студенты – помним. Нас уже предупредили старшие товарищи, которым посчастливилось «пройти» этот барьер на пути к диплому, что и к ЭМ, а, главное, к самому Ширшову, как к преподавателю, «надо отнестись очень серьезно». Каждый год один - два студента это барьер не могли взять и …отчислялись.
Преподаватель был уже не молод, лет за шестьдесят. В свое время он был то ли Заведующем, то ли Замом кафедры электротехники. С возрастом он оставил этот пост, взявшись преподавать электротехнические материалы, дабы не скучать на пенсии. Довольно грузный, среднего роста. Это я сообщаю, чтобы вы представили себе мысленно происходящее на первом занятии в лицах.
Система у Ширшова была очень проста и правильна, вот только методы, которыми он добивался выполнения ее, были не очень корректны. Уже в начале первого занятии он раздал нам всем курс лекций, размноженный на ротапринте и сказал, что в своих лекциях он будет сообщать только новые сведения по курсу, которых нет в в ротапринтном издании.
Далее, он «обрадовал» нас вестью, что у всех нас зачет уже в кармане. И мы получим его «автоматом», если выполним ряд его условий.
Начало каждой лекции он начинал с коротких вопросов, не помню их число, по теме прошлой лекции. Каждому по одному вопросу, они не были какие-то заумные, но для ответа на них нужно было очень четко знать материал предыдущей лекции.
Если ты отвечал на него, все было отлично. Но если не ответил...,тогда на следующей лекции вопросов было два, и, как мне кажется, не совсем уже ординарных. Не ответил и сегодня - на следующем занятии надо ответить на уже вдвое большее количество вопросов…., а не…Вообще, систему вы усвоили, надеюсь...
Все объяснение велось в самом настоящем очень жестком угрожающем стиле, да еще к которому присовокуплялась такого же рода мимика. Надо сказать, что актер Ширшов был трагикомического амплуа. Вот он приятно улыбается, рассказывая, что зачет у вас есть, потом улыбка резко исчезает с его лица и вот уже надета маска угрозы. Апофеозом его вступительного слова было сообщение, сделанное с милой улыбкой, что можно сдавать ему и зачет по всему материалу, но сдать зачет – тут надел на свое лицо маску предельной угрозы - ему невозможно.
Мы, уже готовые к этому, и еще более подогретые такой проникновенной речью, буквально забросили все другие предметы и занялись только ширшовским.
Надо сказать, что преподаватель он был прекрасный, что все, что нужно было записать, он нам диктовал. А в основном, мы слушали лекцию, так и должно было, в сущности, происходить на лекции по любому предмету. Но обычно студент пишет конспект, и ему трудно полностью и понять и записать тезисно материал.
Другим отличием организации обучения было то, что лабораторные работы по его курсу мы делали уже после усвоения ВСЕГО курса, а не так, как это делалось, да, говорят, и делается сейчас.
У тебя каждую неделю сложные лабораторные работы, перед этим надо отчитываться по теории работы, получить допуск к выполнению. Часто приходилось просто заучивать материал, ведь для того, чтобы его полностью понять, надо было проштудировать весь предыдущий материал по курсу.
Все произошло, как нам говорили. Уже на первых двух лекциях в сети ширшовских вопросов попались два студента. К остальным он сразу потерял острый интерес.
По-справедливости, они заслужили свою учесть, потому, как один занимался художественной самодеятельностью, другой комиссарил в оперотряде. За счет этих вне учебных занятий они и сдавали сессию, обычно от руководства этих объединений приходили соответствующие документы, в которых рассказывались, какие важные обязанности выполняют данные товарищи, и дело было сделано.
Но тут нашла коса на камень, и по окончанию сессии товарищи были отчислены. Точнее они перевелись на вечернюю форму обучения, как-то утрясли проблемы с армией, но и там на их пути к овладению знаниями скажем, нетрадиционными методами, встал Василий Николаевич. Одного товарища я встретил спустя много лет работником снабжения завода – он идеально вписывался в требования этой должности, другой – работал в ресторане в Москве.
Свободное копирование
