В субботний день онкологический институт пуст и тих. Редкая только нянечка шваброй прошуршит и снова тишина. Директор Сидоренко в своем кабинете и в своем амплуа: маракует. Потом выходит задумчиво в коридор и боковым зрением отмечает убогую женщину, которая делает к нему искательное движение - вроде пытается икнуть и срывается на середине: робеет...
Сидоренко приветливо ей, привычно и лучезарно:
-Что случилось, голубушка?
-Да болею... вот... кровь...
-Заходите, заходите, поговорим.
-Направления нет... как же, а?
-Не нужно ничего, голубушка, прошу!
-Так вы же директор института, а я безо всякого... Но я учительница... заслуженная... РСФСР...
-Все это неважно, главное, что у вас болит, вы же к врачу пришли (еще лучезарнее, еще трепетнее, вдумчиво и опять привычно).
Тогда она заходит в кабинет и рассказывает свою одиссею.
Эта женщина после войны вышла замуж за раненого воина. Он был парализован, врачи, правда, обещали поставить на ноги, но не получилось... Детей у них не было. Она тянулась к детям, стала заслуженной учительницей. Муж умер, живет одна в небольшом хуторе, в Краснодарском крае. Несколько месяцев назад у нее началось кровотечение. Она испугалась, поехала в Краснодар, в областную больницу.
А там ей сказали:
-Как вам не стыдно? Почему вы приехали без направления и без анализов? Ну, хоть бы вы были неграмотная колхозница, скотница какая, уборщица... Но вы же учительница! Грамотная! Поезжайте назад, возьмите направление от вашего хутора в центральную районную больницу. Там (в ЦРБ) сделайте: то-то, то-то, то-то... еще то-то, то-то, то-то, то-то. И осмотр гинеколога. Со всеми этими делами приезжайте к нам, тогда будет правильно...
Заслуженная учительница сделала все, как ей сказали. Вернее, почти все! Гинеколога в этот момент в ЦРБ как раз и не было. А без осмотра гинеколога отправлять ее в Центр они не решались, направление не дали. Но тут она закровила еще сильнее, напугалась, расхрабрилась и, плюнув на них, поехала вновь в Краснодар. Теперь она пошла к другому врачу. Этот был прогрессист, он сказал:
-Безобразие, как им не стыдно, гоняют больную женщину! А болезнь-то не стоит на месте! Бюрократы проклятые! Загоняли они вас, но только и меня поймите. Они нас наказывают, если без направления. Корысть подозревают. Двоих посадили уже (шепотом, доверительно). Поймите меня, у меня же дети, пожалейте меня, спасите меня!
...И прогрессист, и супостат
Мы материалисты с вами,
но музыка иной субстант,
Где не губами, а устами...
И поехала она назад в свой хутор. А в этот момент по другой совсем линии ей путевку выделили (через профсоюз). Она загорелась: санаторий -это же врачи, медицина, там помогут, хоть концы какие-то сведут. Опять обследовать нужно, санаторную карту заполнять: то-то, то-то, то-то и т. д. Только она ослабла совсем, извелась, трудно ей по этим делам ходить, даже невозможно, кровь теряет... А и это скрыть надо - в санаторий таких не берут. Взмолилась она тут на последнем изломе своем и уговорила-таки деревенских эскулапов. Заполнили ей санаторно-курортную карту по всем правилам, расписались и печать приложили. И поехала она навстречу своей судьбе. А в поезде у нее случилось очень сильное кровотечение. Пришлось ее полуживую срочно выгрузить и в узловую больницу положить на станции, мимо которой ехали. Здесь ей кровь остановили, велели домой возвращаться. Только она не послушалась, у нее - своя цель. И снова она в поезде, и доехала-таки до санатория. А там действительно во всем разобрались и в крик:
-Безобразие! Врачи - преступники! Такую больную - в санаторий!! Акт составим! Напишем! Прокурор!.. Суд!.. Наказать!..
Взмолилась она и на колени пала:
-Врачей не трогайте! Я виновата! Сама их уломала, упросила! Виновата!.. Сама!.. Не трогайте никого. Я домой поеду, я тихо умру сама. Никто не узнает, прошу вас!
Те успокоились, отпустили ее с миром. Она вернулась на свой хутор и начала готовиться к смерти. Опись вещей составила, завещание написала и вызвала своего брата для оформления документов. Конечно, она брату все рассказала, и тогда брат сказал ей в свою очередь:
-Умереть никогда не поздно. Там, где я живу, есть один доктор. Он всех принимает в любое время. Ногой дверь толкни и заходи. И бумажек никаких не нужно, ни направлений, ни анализов. Была бы болезнь... Его фамилия Сидоренко. Он был главным врачом больницы, а теперь директор онкологического института. Ты поезжай к нему как есть. Он там всегда - и в субботу, и в воскресенье. Теперь тебе нечего терять, ты не бойся!
У этой женщины оказался рак тела матки. Через несколько дней Юрий Сергеевич ее прооперировал. В послеоперационном периоде ее навещали ученики (приехали, не поленились). Они ходили на цыпочках, тащили передачи - ириски из школьного буфета и цветы. Слушались ее беспрекословно. Она лежала гордая, счастливая и поправилась очень скоро.
Свободное копирование
