authors

1427
 

events

194062
Registration Forgot your password?
Memuarist » Members » Emil_Ayzenshtarc » Страсти и покаяния главного врача - 17

Страсти и покаяния главного врача - 17

26.01.1981
Новочеркасск, Ростовская, Россия

  Шеф сказал мне однажды: "Ваши ходы нельзя угадать, как у Фишера". В самом деле, приходится играть в эти шахматы. Возможно, поэтому я единственный, кто сохранился пока в своей должности: за последние 15 лет сменились все. Заведующие горздравом трижды, главные врачи - трижды, четырежды. А какие орлы были, какие фамилии, какие заметные! Казалось бы, со мною рядом - они вечные. А как начнут капканы выщелкивать, так они, эти орлы, и залетают! А я - битый административно, клейменный анонимками, стрелянный доносами, да я такую школу прошел, что и поделиться не грех, учебников же таких нет.

  Когда-то до войны шел такой фильм: "Доктор Калюжный". Эта старая лента потрясла меня в детстве: хирург возвращает зрение. Пациент родился слепым и вдруг - новый мир, лица, дома, цветы. Больной кричит: "Вижу, вижу!!!". Я сказал маме, что буду хирургом. И вот эта мечта живет во мне все время. Лента - условно, а вообще-то мечта. Без высоты, без мечты выдержать это нельзя. Слабуны тоже приходят с мечтой, объявляют себя максималистами и сворачиваются от первого гноя, ссучиваются, иной раз даже своих кусают. Есть и другая порода - этим все ясно. Они Держиморды: перекусят пополам, затопчут. И гной, и живую кровь (им-то все равно) не различают. Ну да не о тех речь, и не об этих. Хочу поделиться с теми, кто держится, со своими. Хорошо бы устроить такую конференцию, обменяться мнениями и приемами. Кстати, сами приемы рождаются в жизни, их только нужно заметить, запомнить, а потом использовать.

  Скажем, такой случай. Очень экспансивная пожилая женщина-врач Лунина привезла откуда-то издалека свою больную дочь, которая на протяжении ряда месяцев лечилась в разных клиниках и больницах. Состояние больной ухудшалось. Здесь, в нашем городе, несчастную женщину сначала поместили в центральную больницу. Ее мать - врач имела, естественно, свободный доступ в палату и буквально терроризировала персонал и врачей. День и ночь она была рядом с дочерью, и все время - в истерике. Отменяла назначения, давала свои, требовала чего-то несуразного. Врачам удалось перевести больную в другую больницу, здесь повторилась та же история, и местные эскулапы задумались - куда бы еще переправить больную? Тогда вызвали меня на консультацию. Последнему консультанту всегда легче - времени прошло много, болезнь проявляется более четко, и я без особого труда определил рак желудка с метастазами в печень. Медицина бессильна... Но мать? Матери нужно чудо. Быстро собрала она свою дочь в дорогу (а местные врачи в этом ей очень помогли) и на скорой помощи переправила больную в наш диспансер. Здесь она взялась за меня. Впрочем, "взялась" - не то слово - вцепилась мертвой хваткой. Не давала работать, тащила все время к дочери, чтобы я помогал, чтобы спасал. Даже во время операции врывалась в операционную что-то потребовать, разъяснить, дополнить. Десять раз на день я объяснял ей, что сделать ничего не могу, только симптоматическое лечение. В ответ она вздымала руки к небу и с безумием в глазах говорила безумные речи: "О, да! Я - эгоистка. Я заберу ваше умение, я высосу все ваши знания - для моей дочери. Заберу все - без остатка, для нее, только для нее"...-и далее в таком роде.

  Разговаривать с ней было бесполезно. Дочь умирала. Мать непрерывно требовала кислород, изучала анализы, заставляла ежедневно переливать кровь, хотя вены уже спались. Сестры мучительно ищут иглой стенку сосуда, больная слабо стонет. А эта безумная бросается на сестру, кричит, оскорбляет. Сестра убегает в слезах, все отказываются даже заходить в эту палату. И в самом деле, так работать уже нельзя. Лет 5-6 назад я удалил бы обезумевшую мать из палаты. А сегодня нельзя: боимся жалоб, боимся комиссий. Мы же всегда виноваты. В любом случае мы нарушаем правила. Мы виноваты! Это клеймо на лбу, на шкуре, на халате. Главное, чтобы тихо! Никакого шума. Я сам иду в эту палату, и здесь меня ждет удача - сразу попадаю иглой в сосуд, благополучно переливаю кровь, всех успокаиваю, вынимаю иглу из вены, уношу ампулу и подставку. Но все бессмысленно - и кровь, и кислород, и остальное. Запасы того и другого у нас ограничены. Этой больной мы все равно уже ничем не поможем. Кому-то кровь нужна действительно сейчас, сию минуту. Если подумать - так очень обидно и унизительно, что она, эта безумная, железной рукой ведет меня дорогой своих снов. Но я не думаю - иду, подчиняюсь. Главное, чтобы тихо... И единственное, чего я не могу, так это реально помочь больной, не могу остановить или даже задержать ее смерть. Женщина умирает.

 

  Ах, как мы пишем историю болезни, эпикриз - чтобы ни задоринки. И снова просматриваю глазами специалиста - так, теперь глазами мерзавца, чтоб утопить, чтоб найти гадость. Правим, добавляем. Так. Теперь глазами прокурора - солидно и взыскательно. Так. Теперь еще какими сучьими глазами ее рассмотреть, чтобы не промахнуться, предугадать? Ведь будет жалоба, чувствую. Ей, безумице, наша кровь нужна, чтобы свою боль унять. Едем на вскрытие, говорю своим - нужно хорошо протокол написать. И тут мать умершей в черном крепе заходит в ординаторскую и просит не делать вскрытие, поскольку диагноз ясен, подтвержден и рентгеном, а ей, матери, мысль о вскрытии невыносима. Но по закону мы как раз обязаны это сделать, ведь если она напишет - приедет комиссия и сразу - протокол. И тут выяснится, что труп не вскрывался - мне же голову и снесут. Она подняла руки к небу и закричала: "Клянусь вам ее светлой памятью, я не буду жаловаться, ведь вы сделали все". Она упала на колени и поползла к моим ногам, ударилась лбом о пол. Я вскочил, начал ее поднимать. Она рыдала: "Ведь Вы тоже отец, подумайте о моем горе, не добивайте меня, не добивайте!". Я выдал ей, труп без вскрытия.

14.10.2016 в 18:28

Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Idea by Nick Gripishin (rus)
Legal information
Terms of Advertising
We are in socials: