Мама открыла дверь. Я вошла и очень удивилась, увидев ее в пальто, сапогах, с накрашенными губами.
- Мамуль! Ты куда? Я же к тебе…
- Ой, как хорошо, что ты успела. Звонила тебе, но не застала. Дема сказал, что уже уехала. А я забыла совсем - мне к врачу надо.
- Что-то болит? Что случилось?
- Да у меня все болит, но ничего не случилось. На диспансеризацию вызывают. Надо идти. Так бы и не пошла. Но им для отчетности надо. Мне медсестра звонила и очень просила. Ну как же я так… Пообещала и вот забыла. С них требуют, чтобы участники ВОВ, она так и сказала, раз в год проходили диспансеризацию. А я два года у них не была. Надо идти.
- Пойдем вместе. Провожу тебя.
- Нет. С тобой не пойду. И не убеждай. Сказала - нет.
- Ты можешь мне объяснить, что вдруг так сурово: «Нет. Не пойду»?
- А ты меня опять без очереди заставишь к врачам заходить. Помнишь, как было три года назад, когда убедила меня инвалидность оформить?
- А что было? Тебе положено как участнику войны без очереди не только к врачу проходить. А инвалидность тебе нужна для льгот. В чем проблема?
- В том и проблема, что стыдно мне без очереди проходить. Там бабули сидят постарше меня. И дедули тоже. Я вот не совсем еще старая. Могу и подождать. Да и не чувствую я себя инвалидом.
- Ну, да. 80 лет – разве это возраст? Вон и губки накрасила. Молодец! Только все равно я тебя не пойму: это право тебе государство предоставило. Не самое доброе к своим гражданам, кстати.
- Перестань свою Родину критиковать. Она такая, какая есть. Не выводи меня из себя. Все. Я пошла. А ты или оставайся, меня жди, или домой езжай. С тобой не пойду. Все.
- Ждать не буду. Это точно. Ты туда на весь день... Провожу тебя, вернусь, уберу в квартире и уеду.
- Убирай, если так хочется. Как будто я сама не могу. Что ты из меня старуху беспомощную делаешь?
Мы вышли на улицу. Немного успокоились. Обе.
- Мама! Ты можешь мне спокойно объяснить, почему не пользуешься своим правом проходить без очереди? Так спокойно, без обид. Я действительно хочу понять.
- Ну как не понять? Да, нам, участникам войны, много льгот дали. И за это я очень благодарна государству. Но в той очереди сидят пожилые люди, такие же, как я. Они тоже войну пережили. Да, они не воевали, они в тылу были, а кто-то и в оккупации, под немцами. Им что, легко было? Они разве не страдали, не голодали, не работали как проклятые? На них тоже бомбы падали.
- Мама! Это я понимаю. Трудно было всем. Только вы, фронтовики, эти трудности еще под пулями и взрывами преодолевали. В условиях постоянной угрозы жизни. Поэтому к вам и особое отношение.
- Я даже и не знаю, что легче: самой в бой идти или переживать за того, кто в бою. Вот представь хоть на секунду, что твой сын на войне. Как с этими мыслями матери жить? Да уж точно – лучше самой под пули, чем ребенок твой. А представь, как разрывались сердца матерей, которым детей накормить нечем.
Всем досталось. Поэтому и не могу подойти и сказать: «Я такая героическая, участник войны, а вы тут сидите, ждите - вы люди второго сорта». Понимаешь? Не могу.
- Но в той очереди к врачу не только пожилые. Там и молодых много.
- Да, много. Но у них времени мало. Работа, дети, семьи. А мне торопиться некуда. Подожду. Вот именно поэтому никогда и нигде без очереди не прохожу. И не уговаривай.
А льготы… Да, было, когда папу попросила льготами воспользоваться, чтобы вы машины могли купить и дачный участок взять… Но папа не разрешил. Я разозлилась сначала. А потом поняла, что прав он. Мы же не для этого воевали. А про машины и дачи папа так сказал: «Пусть сами получают. Не маленькие». Больше и не просила. А вот вы не обижайтесь.
- Да мы не обижались. Действительно сами купили.
- Мы 20 лет после войны жили и даже не думали, что особенные какие-то. Все получили главную награду – жизнь. И все хорошую жизнь заслужили. Да и жили мы хорошо. Квартира у нас была. Не голодали, одеты, обуты, вас всех выучили. А что еще надо? Для нас другое важно – чтобы помнили. И всегда были благодарны всем, кто это пережил… Потому что Победа общая была. Одна на всех.
День Победы сразу после войны праздником стал. Но вот настоящим – как выходной день, с салютами и парадами - только к 20-летию сделали.
Это Брежнев так решил. Знаешь, он у нас в армии начальником политотдела был, а потом уже начальником политуправления 4-го Украинского фронта. Да и после войны папа с ним немного служил. И так тебе скажу: все сейчас над ним издеваются, все смеются. А он нормальный мужик был. Его уважали в армии. Простой, общительный, человечный. Именно он день Победы праздником сделал. Да, только при нем стали заботиться о фронтовиках и тех, кто в тылу работал. Потому что сам воевал. И знал, что это такое.
Мы на Малой земле вместе были. Но об этом даже и не спрашивай. Про то, что там было, я до сих пор вспомнить боюсь. Там действительно земля кровью пропитана.
Все. Иди. Не жди меня. Все равно не буду без очереди к врачу заходить. Всем досталось. Все заслужили уважения. И те, кто на фронте были, и те, кто в тылу работали.
