Сейчас я на пенсии вот уже шестнадцать лет. Болею, иногда попадаю в больницу, в общем, со мной происходит все, что несет в мои годы старость. В театры я не хожу, мне это уже неинтересно, телевизор смотрю очень редко, в основном прогноз погоды и художественные фильмы. Так несколько раз я смотрела фильм «Монгол» режиссера Сергея Бодрого (старшего). А еще для себя я открыла молодого талантливого композитора Алексея Айги, сына поэта Геннадия Айги, концерты которого мы часто посещаем, а диски с его музыкой постоянно звучат в нашем доме. У нас есть видеотека любимых фильмов. Все фильмы Андрея Тарковского, я смотрю их, будто читаю Библию. Фильмы «Модильяни», «Монпарнас, 19», все фильмы Сергея Соловьева, «Век невинности» Мартина Скорсезе, «Страна глухих» и «Мой сводный брат Франкенштейн» Валерия Тодоровского и др. Из прошлого остались со мной навсегда А.С.Пушкин, Н.В.Гоголь, Ф.М.Достоевский и мои любимые герои. Это – Илья Ильич Обломов из одноименного романа И.А.Гончарова, Раневская из «Вишневого сада» А.П.Чехова и Юрий Живаго из романа Б.Л.Пастернака «Доктор Живаго». Ежедневно читаю утром и вечером молитвослов, Псалтирь, Евангелие и Ветхий Завет. Это мои настольные книги. И, конечно, прогулки в нашем лесу, который за тридцать пять лет еще не вытоптали, наоборот, он становится все гуще и гуще, растительность, если можно так выразиться, – «бьет ключом», огромные в толщину и высоту, как дубы – березы, сосны, а среди них Святой источник Сергия Радонежского. Вокруг большие поляны малинового цвета от растущего чуть ли ни в рост человека Иван-чая, бодяки, огромные пространства желтых цветов зверобоя, мяты, пижмы, крапивы – все это дает какой-то неповторимый сладостный аромат, напоминающий запах ладана. Идешь по лесу и, как будто ты в раю. Слава Господу за такое благодатное место. А рядом церковка святой Анастасии Узорешительницы.
Прочитав свое повествованием, в котором я вместе с читателем прошла все ступени моей жизни, совершенно неожиданно, после двенадцати лет со дня выхода книги «Живой театр А.Эфроса», мне вдруг пришла мысль написать сюжет для небольшого романа в письмах. Так появился мой первый рассказ «Станислава и Александр». Посмеиваясь над собой, я шутила: «Боже мой, в шестьдесят семь лет я стала автором одного рассказа!» А потом началась работа над воспоминаниями о художнике Владимире Яковлеве. И, не закончив их, я на одном дыхании написала еще один рассказ «Дюймовочка», который посвятила моей дочери Сонечке. А позже написала короткий юмористический рассказ «Ода «Копейке». И наконец началась работа над библейской поэмой «Возлюбленный». Здесь потребовалась очень большая подготовка для написания этого литературно-исследовательского труда. Какое это было чудо! Господи, каким счастьем и радостью наполнялся каждый день моей жизни. Псалмы Давидовы так вдохновляли меня, приносили такое блаженство, радость и духовную поддержку, я даже не в состоянии точно описать все эти чувства. Могу сказать с уверенностью, что эти два года стали самыми счастливыми для меня за всю прожитую жизнь.
Но… к сожалению, я так и не смогла осуществить свою последнюю мечту – написать поэму «Плач Нарекаци» по «Книге скорбных песнопений» Григора Нарекаци, гениального армянского поэта X века, христианина, монаха Нарекского монастыря, богослова, мистика и вардапета, причисленного к лику святых. Его труд (в переводе с древнеармянского Маргариты Дарбинян-Меликян и Л.Ханларян) требует очень большой работы, как над всей Библией, но увы, уже нет таких сил и здоровья.
Когда я выложила свои рукописи на Прозе.ру, мне захотелось почитать и других авторов. Я горжусь, что и в наше бездуховное время явились миру писатели – классики современности. Для меня в первую очередь – это Тимур Касимович Зульфикаров, который расширил рамки поэтической прозы, насыщая ее новыми эпитетами, сравнениями, метафорами и т.д., создав новый стиль повествования, которому нет аналогов в русской литературе. Я благодарю Бога за бесценное знакомство с Иваном Зориным, а также с Андреем Шульгиным. Вот эти три колосса, на которых держится наша современная литература. Я вижу, сколько дали эти писатели моей талантливой дочери Сонечке Никольской. После Ивана Зорина она решилась на предельную краткость в изложении сюжета, Тимур Зульфикаров дал ей полную свободу в творчестве, где можно убрать все преграды и рамки, ограниченные академическим стихосложением, а Шульгин погрузил необычную психоделию своих рассказов. На моих глазах она растет, развивается и я рада, что у меня такая дочь. Жаль только, что не смогу увидеть ее напечатанные творения. А ведь у нее 300 стихов в неопубликованном поэтическом сборнике «Розы в плаче», рассказы, моностихи, двухстрочная и трехстрочная проза-поэзия, поэтическая миниатюра. Однако нет ни денег, ни спонсора, чтобы осуществить мою мечту. Но на все воля Божья, и я верю, что книги хоть и с опозданием, но увидят свет. Бог в помощь тебе, дорогая моя, талантливая девочка, поэт, прозаик, художник (около 600 картин), певунья – златоголосая птичка моя!
А недавно через шестнадцать лет мы вновь встретились с Геннадием Алексеевичем Ягодиным, моим ангелом хранителем. В свои восемьдесят четыре года он активно работает и является директором Московского музея образования. Встреча была теплая, мы много говорили, все мои программы и учебники, которые я взяла с собой, Геннадию Алексеевичу пригодились и даже книжка «Живой театр А.Эфроса» вызвала у него большой интерес. Так вот, когда я ехала в Музей образования, то представляла себе некое заведение типа министерства просвещения, где будут выставлены программы, учебники, фотографии, географические карты и т.д. Однако все оказалось с точностью наоборот. Я попала в страну чудес, в сказку. Зал Волшебного букваря – это целое произведение народного искусства, где каждая буква алфавита сделана вручную, сшита в виде кукол из разноцветных лоскутков, обозначающих определенную букву, например, в виде сапожка – мягкий знак и т.д. Глаз отвести было невозможно от такой красоты. Букварь в своих образах оживал на глазах. Второй зал был отдан галерее очень талантливой, на мой взгляд, педагога и художницы. Ее картины завораживают своей импрессионистической манерой исполнения. Не меньшее внимание привлекает выставка рисунков одаренных детей. Дизайн самого музея настолько необычен, что не похож ни на один другой музей, который мне приходилось видеть. А зал этнического образования привел меня еще в больший восторг и вызвал умиленную улыбку. Я увидела настоящую маленькую юрту, старинную деревянную люльку и много всего другого. Музей сейчас находится на стадии развития, будут появляться новые залы с новыми экспозициями. Музей образования стал для меня образцом современного живого искусства и великолепного дизайна. Какую бы должность Геннадий Алексеевич ни занимал, будучи ректором, министром, он всегда отличался обширным кругозором и познаниями в области литературы, музыки, театра, и поэтому Музей образования, директором которого он сейчас является, стал образцом музея нового века, нового времени, нового осмысления образовательных возможностей.
Итак, я завершаю мемуарами «Моя жизнь» свою «литературную деятельность». Вот такие дела, мой добрый друг, мой добрый читатель…
P.S. Я думаю, что каждый из нас проходит свой путь в этой жизни, свою Дорогу. Красота природы, которая, оставаясь непостижимой тайной и загадкой, давала мне возможность уловить гармонию бытия. А через искусство я познавала себя и свою жизнь. Все это мне дало возможность пережить высшие человеческие чувства, испытать чудо любви, через тайну которой я вновь познавала себя, открывая в ней себя, и эта любовь открыла мне глаза и указала на дальнейший путь моей жизни. Это было как откровение, озарение – это было начало пути и Любви к Богу. Мне стало ясно, что весь наш страдный человеческий путь на этой грешной земле, наша жизненная Дорога ведет к Храму, к Храму Бога нашего. В Боге мы находим утешение и смирение в нашей земной жизни. В Боге мы находим опору и основу нашего бытия. В Боге мы возвращаемся к самому себе. Другой дороги нет. В этом наше спасение.
И вот… уже слышу я тихий, ясный внутренний голос моего сердца и печальные слова великого Николая Васильевича Гоголя, которыми я и заканчиваю свою исповедь: «…Прошу прощения у всех моих соотечественников во всем, чем ни случилось мне оскорбить их… Прошу простить меня с тем великодушием, с каким только одна русская душа прощать способна… Прошу молитвы у тех, которые смиренно не веруют в силу молитв своих, так и у тех, которые не веруют вовсе в молитву и даже не считают ее нужною: но как бы ни была бессильна и черства их молитва, я прошу помолиться обо мне этой самой бессильной и черствой молитвою…»
Март – апрель 2011 г.
Свободное копирование
