И вот началась новая, замечательная творческая жизнь. Работая на химфаке МГУ, я увлеклась философией, занималась парапсихологией у профессора Нагорного и Н.Акимовой, работала над техникой речи с Софьей Моисеевной Нижней. У меня даже сохранилась справка на бланке Всероссийского Театрального Общества Дома ветеранов сцены имени А.А.Яблочкиной от 16 декабря 1974 года: «Я, педагог по художественному слову, заслуженная артистка, Нижняя Софья Моисеевна, настоящим подтверждаю, что тов. Никольская С.Т. с 1 июля 1973 г. по 1 ноября 1974 г. проходила под моим руководством курс занятий по технике речи, дикции, постановки голоса, и относясь к учебе с большим вниманием и серьезностью, добилась отличных результатов и 15 ноября 1974 г. закончила курс с большим успехом». И подпись с печатью на фамилии заслуженной артистки С.М.Нижней и пред. общ. комитета заслуженного артиста РСФСР В.Ф. Торского. В 1976 году выходят мои разработки по «Технике речи» (МГУ, химический факультет). Потом в издательстве «Знание» печатается моя брошюра «Техника речи» (1978) и в 1980 году в том же издательстве – «Техника публичной речи», которая была удостоена диплома II степени. Несколько лет назад моя дочь обнаружила, что книжка «Техника речи» полностью представлена в свободном доступе в электронном варианте на сайте http://www.orator.biz Университета Риторики и Ораторского Мастерства (тренинги, курсы, семинары). Для меня это было неожиданной новостью, что мой давний труд пользуется успехом и сейчас. Правда, никто из авторов сайта не известил меня, но я не в обиде, в конце концов, писала я для людей. Книжка рекомендована для всех, кто занимается общественной профессией – преподавателей, учителей, бизнесменов и всех, кто хочет совершенствовать свое речевое мастерство. На мой взгляд, каждому человеку независимо от его профессии необходимо говорить правильно, четко и понятно для собеседника. Владение речевым голосом дает возможность разнообразить интонации, которые напрямую связаны со смыслом высказывания в общении с людьми.
Говоря о своих учителях по технике речи, я хочу написать о встрече с уникальной женщиной Александрой Николаевной Стрельниковой, известной мне по театрам, где она ставила голоса драматическим актерам. Кроме того, ее «парадоксальная дыхательная гимнастика» излечивала от бронхиальной астмы, различных заболеваний нервной системы, восстанавливала иммунитет. В 1975 году в связи с переездом на новую квартиру в Теплый Стан, я простудилась, и у меня начался бронхит. Испугавшись, что болезнь может вызвать бронхиальную астму, я решила разыскать Александру Николаевну. Приехала к ней в Сокольники, где она жила со старенькой мамой в деревянном домике. Ее мама была известной оперной певицей. Обучалась бельканто в Италии еще до революции. Александра Николаевна пошла по ее стопам, поступив на вокальное отделение консерватории, а на IV курсе произошло несчастье. Преподаватель «сорвал» ей голос, говорить она уже не могла, и в двадцать два года получила пожизненную инвалидность. Ее мама боролась, как могла. Вспомнив приемы обучения в Италии, она стала понемногу заниматься с дочерью. Постепенно с большим трудом голос был «восстановлен», но конечно не для пения и даже не для работы драматической актрисой. Александра Николаевна могла говорить немного странным, «кликушеским» голосом. Когда ее мама умерла, деревянный дом в Сокольниках снесли. Александре Николаевне дали небольшую двухкомнатную квартиру на ул. Тухачевского в совершенно новом районе, в противоположном конце Москвы. Вот туда я и отправилась, чтобы перенять ее методику постановки речевого голоса, а также избавиться, как мне показалось, от возникших симптомов бронхиальной астмы. Я, конечно, перестраховалась, простуда моя прошла благодаря народным средствам. Даже могу поделиться опытом. Как только появляется насморк и первые признаки перехода кашля в верхние дыхательные пути, надо на ночь вскипятить кружку молока, добавить в нее на кончике чайной ложки питьевой соды, десертную ложку меда и четверть чайной ложки нутряного сала. Размешать и выпить перед сном. Так делать в течение двух-трех дней. И все как рукой снимет. Никакого вам бронхита. Итак, возвращаюсь к Александре Николаевне. Я приехала на ул. Тухачевского, у подъезда стоит народ. И все к Стрельниковой. Она пускала по четыре человека в комнату, дошла очередь и до меня. Александра Николаевна узнала меня, но была строга, как обычно. На комоде я увидела гору «трешек» и «пятерок», но она и внимания не обращала на эти деньги, сразу приступала к работе. Показала шесть дыхательных упражнений. По одному мы проделывали каждое упражнение, а если кто-то во время занятия останавливался, она легонько ударяла указочкой – давай, дескать, не останавливайся. Парадокс дыхательной гимнастики Александры Николаевны Стрельниковой заключается в том, что во время упражнений надо совершать очень быстрые, секундные вдохи носом девяносто шесть раз, и тут же следующее упражнение – еще девяносто шесть раз, и так шесть раз (шесть упражнений, около шестисот вдохов, повторив два раза – 2400 вдохов). И главное, во время вдохов не думать о выдохе, он бессознательно совершается сам собой, ибо сами физические упражнения сдавливают грудную клетку при вдохах. Это занятие занимает 20-25 минут. С тех пор в течение тридцати лет я делаю эту дыхательную зарядку, правда ограничиваюсь только тремя первыми упражнениями, повторяя их два раза, т.е. 800 вдохов за 10 минут. Если зарядку делать два раза в день – этого достаточно. И как итог – тридцать лет, слава Богу, сильно не простужаюсь и бронхиальная астма не вернулась. Александра Николаевна Стрельникова трагически погибла в 1977 году, ее имя навсегда останется в памяти людей, которых ей удалось спасти. Царство ей Небесное!
Увлекаясь философией, я окончила двухгодичный философский факультет Вечернего университета марксизма-ленинизма, и мне предложили поступать в аспирантуру на философский факультет МГУ. Я страстно любила Гегеля и хотела заниматься «Эстетикой Гегеля». Сбывалась моя мечта навсегда распрощаться с химией. И вдруг препятствие… Надо вступить в партию – это было условием при поступлении в аспирантуру. Все подруги и муж уговаривали меня, даже готовы были написать заявление, а мне – только поставить подпись. Но я отказалась это сделать. И пришлось продолжить работу на химическом факультете. Правда, оставалось что-то и для души. Начиная с 1974 года, в течение нескольких лет, я читала курс лекций по ораторскому искусству и технике речи на философском факультете МГУ, в Институте Повышения квалификации преподавателей общественных наук при МГУ (что на Моховой), а также в институтах и университетах усовершенствования учителей. Какие это были прекрасные времена и люди, аспиранты-философы, что стоил один Данков Евлогий, да и пожилые преподаватели и профессора. С каким оживлением они посещали мои занятия, выстраивались, как дети, в очередь: «Светлана Тимофеевна, посмотрите, как у меня работает диафрагма? А я правильно дышу?». Упражнения, скороговорки, танцы и мн. др. они проделывали с большим старанием, осваивая азы нового для них дела. А потом стали приходить благодарственные открытки и письма со всех уголков нашей большой страны. Казалось, что уже ничего не изменится в моей жизни… Но тут неожиданно позвонила Мила Баш с филологического факультета. Она спросила, не хотела бы я заняться выразительным чтением и техникой речи в институте академика Н.М.Шанского. «Мила! О чем ты? У меня нет филологического образования?» В ответ: «У тебя есть публикации! Если хочешь, то приходи на факультет. Николай Максимович будет тебя ждать». Что это? Счастливый случай или… Я пришла в назначенное время. Н.М.Шанский расспросил меня, и тут же предложил работать в его институте: «Только решайте быстро, два дня Вам хватит?»
Вот это перемена участи!.. В семидесятые годы невозможно было представить такое. Без диплома филолога, меня, химика, в тридцать шесть лет берут на работу в институт русского языка. И через три дня в ноябре 1976 года я была зачислена в НИИ Преподавания русского языка в национальной школе младшим научным сотрудником.
24 ноября 1976 год. Помню свой первый день, когда я вошла в кабинет директора института Н.М.Шанского. Мне бы хотелось несколько слов сказать об этом замечательном человеке. Николай Максимович Шанский, академик, профессор, доктор филологических наук был крупным ученым, тонким филологом, обаятельным мужчиной и до последних своих лет писал стихи. По характеру он строгий и добрый и, если можно так сказать о таком большом человеке, – «балагур» и актер, который импровизировал по ходу работы «спектакли», повергая своих докторов наук в шок.
Такую импровизацию он разыграл и с моим приходом. В кабинете было просторно и уютно. Николай Максимович сидел за огромным двухтумбовым столом, перпендикулярно которому стоял длинный стол со стульями, на полу – ковер, потолки подпирали книжные шкафы, на подоконниках – цветы. Мы долго говорили и пришли к одному мнению, что я буду заниматься курсом «Выразительное чтение», потому как никто в институте не знал этой учебной дисциплины, самостоятельно разрабатывать и оснащать этот предмет программами, методичками и в итоге – создание учебного пособия по «Выразительному чтению». Закончив обсуждение, Николай Максимович вызывает своего секретаря, просит собрать всех заведующих секторами к нему в кабинет. Пришли профессор Черемисина Н.В., Черкезова М.В., А.П.Окунева и др. Все сели за длинный стол, и Николай Максимович объявил, что он взял на работу нового сотрудника и теперь надо определить, в каком секторе она будет работать. Так как мой предмет относится к проблемам вузовского сектора, он обращается к Нинель Васильевне Черемисиной. Она, в свою очередь, спросила меня, что я заканчивала, где и по какой специальности. Я все спокойно рассказала, что я химик, работала десять лет на химическом факультете МГУ, но занималась самостоятельно техникой речи и выразительным чтением. Это привело всех в шок. Нинель Васильевна спросила Шанского, не шутит ли он, и как мы можем брать человека без филологического образования. «Я – отказываюсь». Николай Максимович обращается к каждому по очереди, у всех недоумение, вопросы – почему же я сразу не поступала на филологический факультет. Я бойко отвечала, что испугалась, так как мало читала (вопрос – «А что читали?»). Я ответила, что в основном пять книг: «Молодая гвардия», «Повесть о Зое и Шуре», «Повесть о настоящем человеке», «Как закалялась сталь»… и то, что проходили в школе по учебникам литературы. Это вызвало еще большее недоумение, и все приглашенные профессора вежливо отказывались от моей кандидатуры. «Ну, что ж, – сказал Николай Максимович, – позовите, пожалуйста, – обращаясь к секретарю, – Борисову». Через несколько минут к директору входит немного испуганная таким большим совещанием Борисова. А Николай Максимович, обращаясь к ней, говорит: «Вот, Мария Николаевна, представляю Вам нового сотрудника Никольскую Светлану Тимофеевну». На этом он заканчивает совещание, и я вместе с Марией Николаевной выхожу из кабинета под общее оцепенение присутствующих.
Свободное копирование
