Повесть о моей жизни. Глава 14 - 2

Я написал письмо Тане, чтобы она выезжала.
Таня уволилась, забронировала квартиру. Вместе с Виталиком приехала где-то 2-4 января 1968 года. На новый год что-то не смогла. А я так хотел, чтобы вместе проводили старый год и встретили новый.
Таня после дороги немного отдохнула и решила устраиваться на работу.
На севере можно было устроиться только в торговлю. В зимнее время с работой была проблема. Особенно женщинам. Потому что основная работа по добыче золота была сезонной, в короткое северное лето.
Я договорился с Носовым, начальником торгового участка, он также как и я, был участником войны. Он пообещал принять Таню на работу учеником продавца.
Таня сдала анализы в поселке Ягодном. У нее нашли палочку дизентерии. Ее срочно направили в инфекционную больницу в поселок Дебин, который находился 80-100 км от Бурхалы.
Тане с первых дней приезда на Колыму не повезло. Пришлось находиться в незнакомом месте среди чужих людей 20 дней.
Мы с Виталиком не могли ее навещать. Я работал, а Виталик учился. В Дебин было сложно добраться. Транспорт от прииска туда не ходил.
В больнице сделали вторичные анализы, они оказались положительными.
По всей вероятности в первый раз произошла ошибка. Ее анализы с чьими-то перепутали. А Тане пришлось страдать по чей-то халатности.
После выписки из больницы Таню оформили на работу. Учеником она проработала несколько месяцев, ей присвоили должность младшего продавца.
До приезда на север я решил списаться с сыном Володей, о том, что как я устроюсь на работу, постараюсь вызвать к себе и его.
Через некоторое время, я уже работал на Бурхале, получаю от него письмо, в котором он пишет, что собирается со своими друзьями поехать на Саяны в Тувинскую автономную область.
Я когда приехал в Бурхалу временно жил в общежитии, насмотрелся на то, как живет молодежь. Свободное время от работы проводят в коллективных пьянках, которые продолжаются ежедневно, особенно после получения зарплаты и аванса.
Многие приехали давно и живут в загулах по много лет, забыли про свою семью, которая осталась на материке. Часть из них окончательно спились. Нет возможности выехать домой, нет денег на дорогу. Эти люди потеряли человеческий облик, их погубила матушка водка.
Вот тут-то я понял: Володю надо немедленно вызывать к себе, иначе он тоже может попасть под влияние этой компании.
Я написал ему письмо, чтобы выезжал немедленно к нам, никаких Саян, хватит одному жить на севере. Мы переживаем за тебя.
Вскоре получаем от него письмо, высылайте денег на самолет.
Когда получили письмо, немного расстроились. Вот домотался, доработался до больших денег, что даже на дорогу денег нет.
Таня говорит:
-Надо высылать.
Я пошел на почту, перевел телеграфом. Сейчас не помню, какую сумму денег. Стали ждать своего чада. Время идет, а от него нет никаких новостей. Мы уже все передумали. Может быть он не получил деньги или получил, но улетел на Саяны, обманул нас.
Таня очень переживала за него непутевого.
Но однажды я прихожу на обед. Смотрю: у нас какой-то парень сидит, а Таня на стол накрывает.
Когда я внимательно присмотрелся, то вижу, это наш северянин вернулся с Туруханска, с тех краев, где Сталин отбывал ссылку.
Сталину пришлось там жить в неволе, а наш сын побывал там по своей воле. Вернулся худым, оборванным, грязным, что мы его не узнали.
Таня рассказывала, что увидела его в магазине. Он обратился к ней, когда она стояла за прилавком. Сначала подумала, что он покупатель в помятом пальто, и хочет, что-то купить.
Хотя пальто было куплено ему друзьями недавно, но за месяц ночевки в аэропорту в городе Норильске из-за нелетной погоды, оно впитало пыль с кресел и пола, что казалось старым и изношенным, свисало с плеч.
Дома он нам рассказал о своей судьбе, как они жили в вагончиках, как потерял он своего друга, который по несчастью замерз в тайге.
Я ему говорю:
-Вот что, сынок, хватит тебе мотаться по белому свету. Отдыхай и отмой с себя грязь. Я тебя устрою на работу на прииске. У нас есть своя геологическая партия, раз ты хочешь стать геологом.
Он мне говорит:
-Нет, я уеду в Магадан. Мы будем устраиваться на работу.
Я спрашиваю:
-Как мы? Ты что не один.
-Я с другом Вовкой.
-Это не с тем ли Вовкой, которого я видел в Перми? Вы с ним бросили техникум, меня обманули, что перешли на заочное отделение. Нет, милый мой, хватит нам мозги пудрить! У нас с матерью терпение лопнуло. Мы не для того тебя создали. Растили, учили, чтобы ты стал бичом и позорил нашу фамилию и нас родителей, отца и мать.
Вот тебе последнее наше предложение. Возвращайся в нашу семью, если ты еще не совсем потерял человеческую совесть или забудь, что у тебя есть родители.
Он немного подумал и говорит:
-Мне надо денег на билет.
Я говорю Тане:
-Дай ему денег в оба конца.
-А моему другу вы тоже денег дадите?
Мы дали денег и для его друга. Чувствуя, что они не расстанутся.
Наш Вовка вернулся домой. Попрощался со своим другом, который к тому времени, уже устроился кочегаром в котельную в поселке Палатка недалеко от Магадана. Ехать к нам на прииск он отказался, возможно, постеснялся. Уговаривал нашего сына остаться с ним, но наш сын, тоже не принял его предложения.
Забегая вперед, добавлю, чем закончилась эта история. Через два года Владимир Юртайкин напомнил о себе. Прислал из Чукотки короткую телеграмму на имя моего сына “Высылай деньги на дорогу”. Володя ему выслал деньги.
Юртайкин две недели жил у нас в квартире. Затем перешел в общежитие.
Я устроил его рабочим на пилораму. В стройцехе он проработал не больше чем полгода, уволился, уехал на другой прииск. Ходили слухи, что он решил поступить в институт на заочное отделение. Дальнейшая его судьба осталась неизвестной.
Вовка устраиваться на работу на прииске не стал, а поехал в поселок Ягодное, там находилась контора геологической экспедиции, которая вела полевые работы недалеко от нашего прииска.
До мая 1968 года он жил в общежитии в поселке Ягодном. А когда партию перебросили на берег реки Дебин, он мог иногда приходить домой, помыться, переодеться.
Весь сезон проработал и под конец закрытия полевых работ получил где-то 1000 рублей. Из этой суммы с него высчитали за питание и прочие затраты. На руки получать было почти нечего.
Я не стерпел. Приказал ему увольняться и устраиваться на работу. Его приняли в автобазу прииска Бурхала учеником слесаря. Впоследствии ему присвоили третий разряд.