Несмотря на раннюю весну и жару, на нелюбимый театр, все-таки пьеса дала более десяти полных сборов. Все превращения и явления были сделаны не по балетному, а с точки зрения больной умирающей бедной девочки, видевшей ангелов с крыльями и серебряный гроб на детских картинках. Все были удивлены простотою эффектов. Главач написал премило ноты для музыки, и с Корделясом они чудесно ее провели.
Это зажгло старика Суворина. Я уступил ему место председателя кружка. После долгих переговоров, пререканий, только в середине июня подписали условие с арендою на зиму Малого театра, что на Фонтанке. Я заказал декорации Аллегри. По моему эскизу он написал с Ламбиным передний занавес: развалины античного храма. Все заросло цветами и плющем; разбитый Аполлон валяется среди роз. Пред храмом поставлен новый жертвенник, и молодой огонек зажегся на нем. Золотые лучи утренней зари играют на колоннах и архитраве. На жертвеннике надпись: "1895 год". Даль затянута предутренним туманом. [Эскиз мой этого занавеса передан мною в музей драмы. Самый занавес провисел до осени 1901 года, когда он сгорел при пожаре Малого театра.]
Я думал, что наше новое дело до некоторой степени поведет театр в желанном направлении. Увы! это были одни мечты. Н.Ф. Сазонов рекомендовал Суворину в режиссеры Е.П. Карпова, человека горячего, исполнительного. В эпоху 1895 года он поклонялся пятидесятым годам и ставил на первом плане Островского.
Суворин боялся пуще всего волнений и ненужных эмоций. Поэтому он сбежал к дню открытия театра за границу. Я упрекал его в измене первоначальным нашим договорам, не делать все тяп да ляп, а истово, не торопясь, вдумчиво. Все мои замыслы разлетелись прахом.
Вот репертуарный отчет первой недели: 17 сентября — "Гроза", "Весною" — 1186 р. 03 к.; 18 сентября — "Нора", "С места в карьер" — 625 р. 77 к.; 19 сентября — "Трудовой хлеб", "Искорка" — 266 р. 56 к.; 20 сентября — "Гроза", "С места в карьер" — 225 р. 99 к.; 21 сентября — "Нора", "С места в карьер" " 610 р. 59 к.; 22 сентября — "Трудовой хлеб", "Искорка" -254 р. 15 к.
Затем шли "Самоуправцы", давшие на первое представление — 320 р. 91 к., а на четвертое представление — 189 р. 90 к.
Того ли ожидал я, на это ли рассчитывал?
Спасла дело "Власть тьмы". — Она была запрещена цензурой. Когда я неожиданно стал надоедать с ней начальнику по делам печати Феоктистову, он морщился, карежился и кисло мне замечал:
— Что вы пристали к этой мерзости? Охота вам!
Наконец, по идее старшего драматического цензора Литвинова — кстати сказать, очень милого и благожелательного человека — Суворин набрал и отпечатал издание "Власти тьмы" с пропуском всего того, что считал Феоктистов нецензурным. Таким образом его прижали к стене: им самим было одобрено к сцене все остальное. У нас закипела работа. Закипела она и в Александрийском театре, где пьесу Толстого решили тоже ставить и где вся обстановка была приготовлена еще пять лет назад. Но Феоктистов вдруг одумался. Он снова прислал запрещение — и наши репетиции прекратились.
Впервые "Власть тьмы" была поставлена на любительской сцене в 1890 г. Несмотря на то, что в спектакле принимали участие "высокопоставленные" любители, спектакль едва не был сорван градоначальником Грессером. "Почтительнейший" в стиле того времени рассказ организатора спектакля А.В. Приселкова очень интересен во многих отношениях. По его словам, Грессер за три четверти часа до поднятия занавеса, когда артисты были уже загримированы, прислал чиновника сообщить, что "государю императору очень не нравится затея играть "Власть тьмы", запрещенную на публичных сценах". Чиновник принялся считать число стульев, объяснив, что градоначальник обязан своею властью запретить спектакль, если бы число приглашенных превышало установленную норму, чего к счастью не оказалось. Этот подсчет стульев, между которыми были и кресла в первом ряду, дал мысль выразить удивление, что этот прискорбный слух должен быть не известен августейшим лицам, выразившим желание осчастливить спектакль своим высоким присутствием. "Если этот слух имеет основание, — заметил Приселков, — то их высочества, конечно, не будут". "Об этом отложите попечение, — ответил чиновник, — сегодня их величества на бенефисе Итманса, и их высочества будут тоже в Михайловском театре".
Свободное копирование
