После посвящения меня в сан епископа я возвращался на Камчатку вместе с архиепископом Японским — Сергием. Он следовал в Японию в город Хакодате, на остров Хоккайдо, куда пригласил и меня, чтобы совместно освятить новый японский храм.
После торжественного освящения храма в честь Святителя Николая, Мир Ликийских Чудотворца, было многолюдное собрание православных японцев в честь восстановления церкви на острове Хоккайдо. На собрании произносились речи и приветствия. Мне также пришлось выступить с приветствием, в котором я сообщил, что впервые был в городе Хакодате в 1907 году, после жесточайшего тайфуна, когда сгорел и православный храм. И вот теперь через девять лет японцы построили каменный роскошный храм.
9 ноября 1916 года, в день моего рождения, в 9 часов утра я прибыл на пароходе в Петропавловск, ставший теперь моим кафедральным городом. Власти города и население устроили мне торжественную встречу. Непосредственно с парохода я в сопровождении губернатора, всей администрации города и представителей различных слоев населения от самой пристани до собора проходил с крестным ходом при торжественной музыке «Коль славен наш Господь в Сионе...».
Учащиеся петропавловских школ и народ по-праздничному радостно встречали тогда первого архиерея. Среди многих приветствий было и теплое приветствие представителей китайской колонии Петропавловска. Буддист-китаец Сун Ин Тун поднес мне архиерейский жезл (посох) из Мамонтова клыка, выточенный в корякской юрте, с признанием в добрых чувствах ко мне. Туземцы, особенно коряки и чукчи, умело и художественно изготовляли из Мамонтова или моржового клыка любые резные вещи или предметы обихода. Все это они создавали простым рабочим ножом, которым всегда режут корм собакам, раскалывают сухие дрова. Однажды в корякской юрте хозяин-коряк увидал впервые мою митру из золотой парчи с вышитыми на ней цветами и красивым узором. Я рассказал коряку значение этого головного убора и спросил его, может ли он принять мой заказ и сделать точно такую же митру из стоящего в юрте огромного Мамонтова клыка, который был выше человеческого роста. Он ответил:
— Могу сделать. Только прошу не торопить, обещаю управиться за 40—50 дней.
Мне показалось, что срок слишком маленький, но он заверил, что этого времени для него достаточно.
Этот клык коряк распаривал в горячей воде, затем разрезал на соответствующие части и за отсутствием всякого материала для закрепления фрагментов, придавая где нужно округлую форму, скреплял их, вставлял в фаску**.
** Углубление в кости
Мастер рельефно вырезал по митре соответствующие иконки (с четырех сторон), скопировал весь узор, вышитый цветами на моей парчовой митре, а борт митры опушил собольим мехом. В этой митре я совершал в Москве церковные службы и крестные ходы. Впоследствии я подарил ее Московскому археологическому институту.
Свободное копирование
