В конце лета я отправился на несколько дней в имение Петроково погостить у своего товарища Николая Васильевича Тесленко. До него через каких‑то знакомых дошел слух, что гимназическое начальство в Витебске проведало об увлечении социальными проблемами небольшого нашего кружка и некоторых из наших товарищей уже привлекли к допросу. Я тотчас решил отправиться, не заходя в Горы, в Витебск.
Вышел я вечером и, пройдя всю ночь, добрался до Невельско–Витебского шоссе. На шоссе я пользовался всяким случаем, чтобы подсесть к обратному ямщику или попутчику крестьянину. На середине пути дошел до меня слух о страшном пожаре, происшедшем в Витебске ночью в день моего выхода: он уничтожил до трехсот большею частью деревянных домиков как раз в той части города, где жили мы.
В одиннадцать часов ночи я с волнением подходил на Сенной площади к нашему дому, боясь, что найду на его месте лишь пепелище. Оказалось, что дом наш уцелел, хотя стоящие против него дома выгорели. Матери своей я объяснил свой приход дошедшими до меня слухами о пожаре. Повидавшись с товарищами, я узнал, кто подвергся допросу и какие вопросы предлагались допрашиваемым.
Дня через два я отправился тем же пешим порядком назад в Горы и Петроково, чтобы условиться и посоветоваться с Тесленко о том, как держать себя на допросе. Благополучного окончания дела нельзя было ожидать, судя по следующему примеру. Года за два до этого времени наше начальство открыло, что в гимназии образовался «Кружок пяти друзей». Это был не политический кружок, кажется, чисто литературный, но одно то, что он имел характер маленького организованного общества, притом негласного, навлекло кары на его членов. Некоторые из них, например, Таунлей принуждены были перевестись в другие учебные заведения.
Свободное копирование
