Но радость была не только на Пасху. А и в воскресенья, и в двунадесятые праздники мы ощущали таинственную радость. Недаром же это слово "праздник" стало в русском языке символом радости!
Но если уж нечасто была радость, то глубоко в народной душе чувство мира. Да, мирный был наш народ... Об этом уж я говорил прежде. Здесь вспоминаю, как относился он к такому страшному явлению, как смерть. Один священник о. Димитрий Б. уговаривает умирающего своего прихожанина не бояться смерти, а тот ему и говорит:
- Да я, батюшка, и не боюсь ее, слава Богу! И умер.
Старушка идет со мной в Твери из храма.
- Сколько тебе лет-то?
- Да уж семьдесят четыре. Бот все прошу у Бога смерти, да не дает. А что я тебе скажу? Видела я сон...
И начинается длинный, спокойный рассказ о сне. И смерть забыта. Недаром в своей "Исповеди" Л. Толстой сказал: "Насколько спокойная смерть среди нас (дворян) является редким исключением, настолько, наоборот, она в народе бывает обычным явлением".
Это верно. Вся жизнь простых людей была подготовленной к мирному концу. Жили незаметно и терпеливо и умирали тихо. По временам веселились, в общем не печалились, а смерти не дивились, ее ждали, не думали о ней все и всегда. И вся жизнь, в сущности, была путем к этому неизбежному концу. Отсюда объясняется и общий нравственный уклад всей жизни.
Одна писательница выразилась, что вся Древняя Русь была, в сущности, сплошным монастырем, только в миру, с семьей. Тут много правды. Например, посты соблюдались строго, жизнь была в общем молельная, в грехах каялись, послушание - и крепостное, а потом и на воле - несли: трудились до поту, жили бедно, терпели лишения, не роптали, смирялись... Разве это не скит?
Свободное копирование
