У Отто никогда не было близких друзей. Единственное исключение — Николай Бухарин, в 20-е годы они были очень близки. Бухарин был многие годы главным редактором «Правды». Человек он был живой, обаятельный, весёлый. Студенты его любили, на его лекциях в Институте красной профессуры аудитория всегда была переполнена. Бухарина связывала с Куусиненом страсть к вопросам политики и идеологии. В те годы Бухарин был единственным человеком, кто мог прийти к нам, не предупредив заранее. Он жил в том же доме и, подписав очередной номер «Правды», по пути домой часто заходил к нам. Они с Куусиненом часто сидели до зари, обсуждая проблемы Коминтерна. Однажды Бухарин даже заснул на диване в кабинете Отто и на следующее утро прямо от нас пошёл в редакцию.
Помимо политики было у Бухарина и второе увлечение: он был страстный охотник. Не раз он привозил нам с Кавказа дичь, чаще всего фазанов. Однажды привёз из сухумского зоопарка живую обезьянку.
Дружба Отто с Бухариным продолжалась до 1929 года. В 1929 году Бухарин был изгнан из «Правды» и из Коминтерна. И именно Отто, его старый товарищ, произнёс в ЦК самую желчную речь. Так было не только с Бухариным. Многим финнам, своим товарищам по партии, он помог скатиться в пропасть. Когда опасность нависала над самим Отто, эмоций для него не существовало.
На следующий день после отстранения Бухарина от дел Коминтерна я встретила товарища Ломинадзе, он в то время был председателем Коммунистического интернационала молодёжи. Его кабинет находился на верхнем этаже здания Коминтерна. Он, как и все, знал о дружбе Бухарина с Куусиненом.
— Ну а что думает Куусинен? — спросил он.
— О чём это?
— Теперь пришла его очередь, не так ли?
— С Куусиненом будет всё в порядке.
— Почему вы так думаете?
— Потому что Отто всегда чует опасность.
Через несколько лет Сталин уничтожил Ломинадзе. Грузина, лучшего своего друга.
Чего же Отто ждал от жизни? Юрьё Сирола, хорошо знавший его ещё в молодости, рассказывал, что когда-то Отто был поэтом, романтиком, интересовался искусством. Друзья его ценили. Но так до конца и не поняли.
Он был как бы окутан тайной. С годами качество это усиливалось: в любой компании он казался посторонним. Во многих соратниках он вызывал страх, хотя часто казался робким, был даже скромен. Он не любил простых финских рабочих. Возможно, из-за незнания практической жизни. Техника, промышленность были ему чужды, он ни разу не был ни на одном финском или советском заводе, не знал ни жизни рабочих, ни производства.
Это был политик, теоретик, работа его проходила «за кулисами».
Свободное копирование
