Как рада я была вернуться в «страну улыбок», к старым друзьям! Скоро вышел, видимо по заказу министерства иностранных дел Японии, перевод моей книги на английский, и отовсюду раздавались любезные слова благодарности.
Я снова остановилась в отеле «Империал», а через две недели переехала на квартиру в доме Нономия. Снова с усердием приступила к занятиям японским в школе Ваккари. Многое не забылось, хотя я не говорила по-японски девять месяцев.
Я всегда интересовалась философией, поэтому с радостью приняла приглашение ректора древнего Тайшунского университета присутствовать на лекциях. В результате я всерьёз занялась буддизмом и восточной философией. В университете я была единственной иностранкой, из-за слабого знания языка мне трудно было слушать лекции, но зато я обнаружила в богатейшей международной библиотеке, куда иностранцы обычно не допускались, множество нужных мне книг. Престиж мой в глазах японцев явно возрос, особенно после того, как «Джапан Таймс» опубликовала мою статью с разбором лекции одного профессора-итальянца о буддизме.
Через барона Накано «Элизабет Ханссон» часто получала приглашения на приёмы в высших кругах. Однажды удостоилась даже чести быть приглашённой на приём, устроенный в саду императором Хирохито, а в другой раз она отдала поклон императору на торжестве в честь японских лётчиков, облетевших вокруг земного шара. Императорский дворец стоял в огромном саду, окружённом бесчисленными каналами. Попасть во дворец можно было только по навесным мостам. Я часто видела, как японцы делают три глубоких поклона, проходя мимо императорского сада. В газетах потом писали, что, когда Япония потерпела поражение во второй мировой войне, в дальних углах сада находили тела офицеров, сделавших харакири.
Я не раз встречала брата императора, принца Чичибу. Это был очень своеобразный человек, любивший общаться с иностранцами. Он хорошо говорил по-английски и держался всегда безукоризненно. Принц был известен своими демократическими воззрениями и пользовался популярностью у интеллигенции. Студенты однажды устроили перед садом императора манифестацию в честь принца Чичибу, и в Токио говорили, что это вызвало ссору между братьями.
Второго члена царской семьи, двоюродного брата императора Кангфуса Умевака, уважаемого буддийского священника, я тоже встречала не раз, однажды он был даже у меня дома. Познакомилась я с ним на традиционном японском празднике, устроенном придворными императора в дворянском клубе для иностранных дипломатов. Умевака был верховным священнослужителем. Благодаря Умевака я видела представление драмы Но. Эти пьесы веками исполняются на древне-японском в храмах во время богослужения.
Свободное копирование
