Миша решил проехать в районный центр, находившийся в нескольких километрах. По дороге мы увидели в канаве еще живого человека. Остановили машину. Дали ему молока и он стал понемногу оживляться, даже пытался сам сесть. Как раз по дороге ехала подвода. Миша остановил ее и велел отвезти человека в больницу, поскольку подвода шла в том направлении. Но возчик, оказавшийся работником Леспромхоза, ни за что не подчинился: "Куда там возиться с ними. Так уж предназначено. Все равно все погибнем." Обещание заплатить и угроза арестовать не подействовали. Тогда мы с шофером вынесли человека из канавы, весу в нем было не более двух пудов, уложили на сиденье машины и поехали. Больница была при въезде в райцентр. Войдя в больницу, Миша распорядился, чтобы привезенного уложили в больницу. Заведующий сопротивлялся, говоря, что палаты битком набиты. Затем пошел искать места и человек был положен в больницу.
"И так места мало, - жаловался врач, - а тут еще разных бандитов да людоедов навезли сюда, чтобы лечить их." Оказывается, что отряд милиции пару дней назад преследовал банду грабителей и убийц и между ними завязался настоящий бой, в результате которого был убит один милиционер и двое бандитов, а трое бандитов ранено, их-то и уложили в больницу. Людоедами были две женщины. Врач и сестра рассказали о них следующее: "Людоедство явление довольно частое. Особенно приходится особенно беречь детей, т.к. случаев исчезновения их бывает немало. У агронома, живущего отсюда в пяти километрах, пропала четырехлетняя девочка. Хватились ее, когда прошло минут 10 после того, как она отошла от матери. Как раз вечерело. Где ни искали, но найти не могли. Думали в колодезь упала, в колодце не оказалось. Мать убивалась, кричала. Ясно было, что ребенок пошел на мясо. Другие матери, похоронившие без слезинки по несколько детей, уговаривали ее не убиваться так, ибо все равно всем погибать от голода. Но семья агронома, кое-что получавшего от МТС, хоть и терпела нужду, но не голодала так, как крестьяне, и смерть ребенка для нее являлась тяжким ударом, да еще какая смерть! Вечером к одному колхознику, жившему в дворах двадцати от агронома, пришли вот эти две женщины. Они шли издалека и просились на ночь. Хозяин пустил их. Тогда они спрашивают, нет ли чего поесть. Им ответили, что сами обречены на голодную смерть. Они сказали, что имеют немного печенки и просили сварить. Хозяйка с радостью достала каких-то кореньев, соли и начали совместно готовить ужин. Вместе с женщинами поела и семья. Когда женщины уснули, хозяин решил проверить их мешок, оставленный в сенях, не осталось ли там еще чего съестного. Он был немного вороват, хотя и любой не счел бы за грех немножко украсть пищи для спасения жизни своей семьи. Развязав мешок, он нащупал в нем много мяса и кусок вытащил. Зажегши спичку, он к ужасу своему увидел, что это была детская ручка, а в мешке оказалось изрубленное детское тельце. Схватив топор, он бросился рубить людоедок. Поднялся крик, на который сбежались люди и не дали убить этих женщин. Но он их сильно порубил и вряд ли они выживут. Их положили сюда и приказали караулить. Они сами не уйдут, разве что кто их унесет отсюда. На ночь приходит милиционер, поскольку бандитов могут украсть их товарищи. Когда этих женщин привезли в больницу и немного их привели в чувство, то ГПУ сделало им допрос. Они рассказали, что проходя по улице, когда уже вечерело и видя, что ребенок выбежал на улицу, они обратились к нему: "Девочка, иди дадим хлеба!" Когда она подошла к ним, они увели ее в густые кусты, что через дорогу от квартиры агронома и там зарезали. Отрезав головку, зарыли в землю, а с тельцем подошли к речке, где дождавшись сумерек разрезали, вынули внутренности и вымыв их, а также разрубив тельце, уложили все в мешок и тогда-то и пришли проситься на ночлег. По их рассказу головка девочки была отыскана."
