Зима 1946 и весна 1947 года были ужасны. Население города, области, республики - русские, украинцы, молдаване, евреи и греки - голодало. По улицам ходили распухшие от голода люди. ББО (безбелковые отёки) - не слово, а аббревиатуру врачи ставили в графе диагноз на лицевой стороне историй болезней, которые иногда приносил домой заполнять или подписывать отец. "Бэбэошники" - те, у которых перед голодной смертью развились безбелковые отёки лица, рук, ног. Буханка хлеба на рынке стоила 100 рублей. Весной "бэбэошники" ели цветущую акацию, траву, всё, что удавалось поймать на улице и в подвалах. Больница была переполнена больными. Люди умирали в деревнях, на улицах города от истощения, как в ленинградской блокаде. Однажды зимою, выйдя рано в школу, я в рассветной мгле увидел, как из ворот больницы выехала телега, доверху груженая голыми трупами предельно истощенных людей, окоченевших в неестественных позах и плохо прикрытых чем-то сверху. Трупы собирали по сёлам, в полях, городских подворотнях и привозили в больничный морг для освидетельства. Такое я впоследствии видел в кинохрониках, посвященных Освенциму. Так же в ямах, наверно, похоронили умерших от голода, обнищавших в войну, людей. Через 50 лет для выживших узников фашистских концлагерей ввели льготы, но не ввели для тех, кто выжил в голодные военные и послевоенные годы в нашей стране. Политиканы обвинили позже во всём большевиков, придумали термин "голодомор", скрывая истинные причины народного бедствия.
Во дворе школы, рядом с палисадником стоял барак, в котором размещалась столовая. Нас, школьников, каждую большую перемену приводили туда и поили сладким чаем с бубликом или куском чёрного хлеба, иногда с маслом. Много позднее я узнал, что нашего молодого учителя математики, постоянно грустного, которому я симпатизировал, уволили из школы потому, что он несколько раз съел порции отсутствующих учеников.
Полевые мыши не выдержали голода и тучей пришли в город, заполнили дворы, парки, крепость. Собаки по ночам около конуры складывали горы задушенных зверьков, а мальчишки выхватывали из-под ног зверьков за хвост и со стен аккерманской крепость швыряли в воду днестровского лимана.
Свободное копирование
