Наконец на колонну прибыл начальник политотдела Штанько. Его сопровождала многочисленная свита. Лагерные чины в добротных отутюженных шинелях, начищенных скрипучих сапогах появились на пороге барака. Под раболепное и утихомиривающее «ш-ш-шшш!» нас, вновь прибывших, построили посередине барака. В накинутой на плечи шинели «гражданин начальник» производил осмотр пополнения.
— Что умеете делать? — спросил Штанько, подойдя к самой немолодой из прибывших Милице Алексеевне.
— Танцевать умею, петь могу, — ответила та.
— Так, так! — нагловато хохотнул он.
— Ну а вы? А вы? — спрашивал он поочередно каждого. Запрятав под платок волосы, стараясь выглядеть спокойной и безучастной, когда, казалось, вот-вот выпрыгнет сердце, я ждала своей очереди.
— Как фамилия?
Я назвала. Штанько прищурился. «Значит, начальник САНО просил его не задерживать меня в ТЭК», — поняла я.
— Чем сумеете нас порадовать?
— Я ничего не умею! — отважно выдержала я взгляд начальника.
— Петь-то умеете?
— Петь? Не умею.
— Танцевать?
— Не умею.
— Читать? Играть?
— Нет. Не умею.
И после некоторой паузы его резюме:
— Нет, значит? Ну что ж! Не умеете — стало быть, научитесь! Останетесь здесь! — уже с заметным раздражением поставил он точку.
Воспользовавшись приходом начальства, директор ТЭК атаковал его просьбами. Напомнил об обещании сшить новые костюмы для исполнителей, включить в программу новые песни и т. д. и т. п.
Я была больше в смятении, чем в отчаянии. Неведомо откуда взявшаяся смелость толкнула меня к начальнику политотдела.
— Гражданин начальник! Разрешите мне только съездить в Урдому за вещами!
Штанько повернулся. В глазах появилось любопытство.
— Так много вещей? — глаза его откровенно смеялись.
— Не очень. Но…
— Но что? Бахарева повидать надо?
Вопрос был задан так, что я ничего другого, кроме «да», ответить уже не могла. Видно, это «да» все и решило.
— Дайте ей конвоира! Пусть съездит на три дня. Не больше! Все! — отдал он тут же распоряжение начальнику колонны.
В одно мгновение я прослыла за отчаянную, а «царским» жестом Штанько все были немало поражены.
Через три дня меня ждали в ТЭК. Все устроилось как нельзя лучше.
Но если бы знать, чем оборачивается своеволие, нежелание смиряться!
Свободное копирование
