Дальше мы отправились поездом. В Днепропетровске мы узнали, что в некоторых недавно освобожденных районах области еще не были к тому времени восстановлены даже органы Советской власти, а иные районы и вообще продолжали оставаться в оккупации. Да и сам-то Днепропетровск был освобожден лишь за месяц до нашего приезда — 25 октября 1943 г.
Воинские части, учитывая создавшееся положение, уже начали по собственной инициативе оказывать здесь практическую помощь местным организациям в уборке урожая, обмолоте зерна и его транспортировке, выделив для этого людей и транспорт по специальным нарядам.
Убедившись, что для выполнения задания по армейским хлебопоставкам по Днепропетровской области обстановка складывается довольно благоприятная, я решил отправиться к командующему 2-м Украинским фронтом генералу Коневу, которого хорошо знал и раньше и очень уважал как одного из наших самых крупных полководцев.
Штаб Конева размещался тогда в районе Пятихатки, примерно в ста километрах западнее Днепропетровска. После прошедших ливневых дождей на дорогах повсюду была невероятная грязь. Обычные легковые, да и грузовые автомашины передвигаться по таким дорогам почти не могли. Даже «виллисы» и «доджи» не могли одолеть эту грязь и частенько надолго застревали в пути. К тому же меня предупредили, что село, где находился штаб фронта, расположено на больших холмах, а это еще больше затрудняло подъезд к тем местам. Поэтому я решил отправиться к Коневу на «студебеккере» — большом, военного образца, американском грузовике-вездеходе. Однако и он продвигался с большим трудом.
Найти штаб Конева сразу оказалось делом трудным, так хорошо он был замаскирован. Даже командиры встречавшихся мне по пути воинских частей не могли точно сказать, где он находится, и только известное мне название Пятихатки давало возможность вести эти нелегкие поиски. Мы добрались до места, когда уже наступала ночь.
Я нашел Конева в украинской хате. Он был один. После обоюдных приветствий и расспросов у нас завязался более чем часовой разговор за чашкой крепкого чая (замечу мимоходом, что Конев, по моим наблюдениям, был одним из тех командующих, которые действительно любили крепкий чай, а не водку или вино).
Иван Степанович ввел меня подробно в курс военных событий на его фронте, подчеркнув, что развиваются они в общем довольно успешно. «Тьфу! Тьфу! Чтоб не сглазить!» — шутливо добавил он при этом. Показал на карте расположение своих войск, ознакомил с намечающимися планами, с взаимодействием между разными фронтами и т.п.
Со своей стороны я рассказал ему о наших московских делах, о самых последних событиях международной и нашей внутренней жизни, о работе ЦК и ГКО, то есть обо всем, что его интересовало. Рассказал и о целях своей поездки, а также о совещании и наших договоренностях в Днепропетровске.
Когда мы перешли к этим «моим» вопросам (ради которых проводилась наша поездка), то я сразу понял, что он находится в курсе всех дел, связанных со снабжением его фронта не только продовольствием, но и другими видами снабжения.
Конев очень одобрительно отнесся к решению об изменении централизованного порядка снабжения армии продовольствием и со своей стороны обещал оказать всяческую помощь «закрепленным» за его фронтом областям — людьми, транспортом и вообще всем, чем только фронт может помочь.
После такого заверения командующего, который, как я знал, не любил безответственно бросаться словами, я понял, что хлеб для бойцов его фронта будет. Разговор этот я потом продолжил с начальником тыла фронта генералом Воструховым, с которым мы окончательно выяснили все потребности фронта и его запросы не только к местным областным организациям, но и к центру по всем видам снабжения.
Свободное копирование
