Приехал я в Баку 25 июля. В этот день заседал Бакинский Совет, на котором присутствовали члены районных советов, судовых комитетов и представители Красной Армии. В обстановке острой борьбы незначительным большинством одержала верх резолюция о приглашении английских войск в Баку и образовании нового коалиционного правительства с участием всех партий, представленных в Совете (258 голосов, против — 236). Сыграл свою роковую роль и переход группы моряков Каспийской военной флотилии — частью обманутых, частью подкупленных английской агентурой — на сторону правых партий.
Многие из нас выступили в Бакинском комитете партии против решения об уходе Народных Комиссаров со своих постов. Было принято предложение власти не сдавать. Утром того же дня в нашу поддержку прошли и митинг и мощная демонстрация на площади Свободы.
Вечером в переполненном зале оперного театра состоялось собрание бойцов и командиров бакинского гарнизона. Выступая на этом собрании, Шаумян сказал, что «революционный фронт стиснут с двух сторон — извне и изнутри. Бакинцам надо ждать помощи только из России!»
Шаумян, информировав Ленина о положении и о мерах, которые принимаются на месте, просил его оказать в кратчайший срок помощь свежими войсковыми частями. В ответ на эту просьбу была получена телеграмма Ленина: «Насчет посылки войск примем меры, но обещать наверное не можем».
Такой неопределенный ответ был вполне понятен и объясним: 1918 год был крайне тяжелым для Советской России — Советская власть билась в смертельной схватке с восставшей контрреволюцией и иностранной интервенцией 14 государств.
Как член Бакинского комитета партии, я участвовал в те дни во всей партийной, политической и военной работе. И все же я стремился поскорее вернуться на фронт. Остро переживая наши общие трудности, я (чего греха таить!) никак не мог забыть чувства личной обиды, оскорбления и предательства Амазаспа. В категорической форме я потребовал от Шаумяна немедленно арестовать Амазаспа и назначить вместо него одного из командиров батальонов. «Тогда я немедленно вернусь на фронт, и уверен, что на нашем участке фронта мы организуем оборону Баку», — сказал я. Шаумян понимал и разделял мои настроения и в то же время убеждал не торопиться: «У нас нет такой силы, чтобы это осуществить. Амазасп знает о твоем требовании предать его суду и, наверняка, принял меры самозащиты».
Когда было принято решение не сдавать власти в Баку, оставаться и сражаться здесь до конца, мы решили эвакуировать в Астрахань членов семей партийных и советских работников. Как и до этого, я жил на квартире Шаумяна. Екатерина Сергеевна всячески тянула с отъездом, не желая оставлять мужа и двух сыновей-подростков — Сурена и Леву, участвовавших в боевой дружине большевиков. Не хотела уезжать также и жена Джапаридзе Варвара Михайловна, имевшая на руках двух маленьких дочерей — Елену и Люцию. Приходилось и ее уговаривать ехать. В конце концов удалось заставить их собрать необходимые вещи.
Свободное копирование
