Уже в апреле, соединения и части гарнизонов уходили, из городов дислокации, в полевые условия. Весной, когда заканчивалась учёба в школах, женщины с детьми устремлялись на Тучинский полигон к своим мужчинам, которые за два месяца успели соскучиться по своим женам и ребятишкам. Этот полигон, почему-то называемый Тучинским, находился на значительном расстоянии от областного центра, города Ровно. Говорили, что еще в давние годы Генералиссимус Суворов, на этом полигоне, проводил обучение своих чудо богатырей. На этой местности народу собиралось много и всем хватало места организовывать полевую выучку войск, не выходя на поля сельскохозяйственных угодий Ровенской области. А вот когда урожай был убран, а также в зимнее время, развертывались многодневные учения войск, иногда даже с боевыми стрельбами.
Уходило лето, начинались занятия в школах, приступали к работе дошкольные заведения. В общем-то в городе какие-либо учреждения, где могли бы работать жёны военнослужащих, были не многочисленны и поэтому, нашим боевым подругам, об устройстве на работу, можно было только мечтать. В городе Шепетовка и других населенных пунктах, где дислоцировались дивизии корпуса, только единицы женщин, из семей военнослужащих, находили себе работу по специальности, приобретенной в высших и других учебных заведениях.
Только в ноябре все возвращались в города проживания, к своим семьям. За первые два года моей службы в Шепетовке были случаи выездов на учения даже зимой. В один из таких случаев, мне пришлось возвращаться из района учений в Шепетовку, чтобы пополнить запас бензина для автомашин и, питающих, движков радиостанций. Я возвращался к месту расположения зимнего лагеря бортовой машиной, с грузом бензина в бочковой таре. Так случилось, что начался сильный снегопад, дорогу занесло, а мороз крепчал. Мы находились примерно в тридцати километрах от Ровно, когда натолкнулись на стоящую на пути уже большую колонну автомашин, которые не могли двигаться дальше, из-за больших снежных заносов. Дело обострялось, надвигалась морозная ночь. Собрались офицеры и стали решать, что кому-то нужно возвращаться в город Ровно, за помощью. Выбор пал на меня. Развернуть свою машину ЗИЛ-150, нам не удалось. Мне пришлось пешком возвращаться в город Ровно и доложить командованию о необходимости высылки специальной техники и расчистки дороги, для прохождения транспорта к месту нахождения своих воинских частей. Я договорился со своим водителем, что в его кабине будет гореть светлячок из крупнокалиберной гильзы.
Несколько километров, добираясь до дороге на Ровно, двигался по глубокому снежному покрытию. Вышел на дорогу, извлек пистолет из кобуры, загнал патрон в патронник и сунул пистолет в карман шинели. В области было не спокойно, а особенно в дороге, нельзя было оставаться без защиты. Наконец, меня нагоняет автомашина Газ-57, в машине двое мужчин среднего возраста, которые согласились меня, офицера, подвести до комендатуры города Ровно. У меня в кармане шинели так и оставался пистолет. Я просидел всю дорогу на заднем сидении, не вынимая руку из кармана, с заряженным оружием. Все обошлось, меня доставили в комендатуру города, рука сомлела находясь в кармане, как бы я стрелял, не представляю. Вышел из машины и поблагодарил мужчин за дорогу, сдал пистолет дежурному офицеру, на время короткого отдыха, который представили мне, после моего доклада офицеру штаба армии. Мне приказали находиться в комнате дежурного и ждать технику, которую высылают, чтобы выручить застрявшую в снегу колонну. Вернулся к замерзающей колонне машин в кабине снегоочистителя и только к утру можно было начать движение, в расположение своей части. Мой водитель всю ночь просидел в кабине машины, охраняя бочки с бензином и периодически прогревая двигатель.
По возвращению я доложил командиру части о случившемся в дороге и попросил поощрить, прикомандированного к части, водителя транспортной машины краткосрочным отпуском на родину, за проявленное мужество и стойкость, при выполнении важного рейса. И отправился мой паренёк в свою часть с документом об отпуске, достойно исполнив свою командировку в наш батальон.
В полевом лагере, я находил себе занятие в переоборудовании полевой Ленинской комнаты, в организации батальонной футбольной команды, которую выводил на встречи с другими командами частей, дислоцирующихся в Тучинском лагере. А в лагерный период 1955 года готовил команду подразделения, для участия в армейских соревнований радистов. В 60-ю годовщину изобретения радио А. С. Поповым, обошёл подразделения радистов двух армейских корпусов, побеседовал с командирами подразделений и лучшими связистами и, через радиоузел Тучинского лагеря, провел радиопередачу об изобретателе радио и о лучших специалистах, радистах нашего воинского объединения. На армейских соревнованиях радистов наша команда завоевала второе место. По всем основным показателям мы выходили на первое места, но нас зарезали на работе в движущемся транспорте, посадили в машину, которую старший машины направил специально по колдобинам и некоторые сигнальные сообщения не были усвоены моими радистами. Вот так я постепенно приобретал авторитет офицера радиста, хотя официально был ротным политработником. Здесь не как на Дальнем Востоке. Там основным видом связи было радио. Здесь командиры частей общались в основном телефонной связью и лишь иногда использовался телеграф. На всех учениях переходили на радиосвязь, но только в микрофонном режиме, с применением радиостанций РСБ и РАФ.
Свободное копирование
