От жены стал получать письма, что она собирается приехать ко мне. Мне ее приезд очень желателен. Вот уже прошло примерно полтора года. Как меня с ними разлучили, за это время немало я претерпел невзгод. Хочется ее увидеть, обмолвится теплым ласковым словом, узнать, как они без меня живет и переносят все ужасы кровавой войны? И одновременно боюсь дать согласие на ее приезд.
Уж очень трудная и дальняя дорога, да кроме этого на въезд в Коми АССР надо иметь специальный пропуск, а его не так легко получить.
Приедет сюда, а свиданку (здесь и далее - орфография, и пунктуация автора) не дадут, так что только измучается и изнервничается и все будет впустую.
Время военное, на нас смотрели, как на презренных «фашистов».
Но все же после раздумья, иду к начальнику совхоза, объясняю всю суть дела и спрашиваю его, как быть?
Он со вниманием меня выслушал и говорит «Пишите, пусть приезжает, здесь, как ни будь устроим?»
В семейном архиве сохранилось письмо его дочери (моей мамы), которое она пишет 12 октября, находясь в эвакуации, в Горьком, свекрови:
И вот в двадцатых числах октября 1942 года, вечером, часов в 11, ко мне приехала жена. Я уже лежал в постели и спал.
В барак пришел возчик и будит меня «вставай, гостью встречай, жену привез!»
Я с просонка ни как не могу понять, в чем дело и. что ему надо от меня. На конец я уяснил, что приехала жена.
Обрадовался. Быстрехонько оделся, подхожу к воротам вахты, на улице трескучий мороз, темно.
Смотрю у ворот вахты стоит небольшого росточка женщина и в ней узнаю, свою дорогую Лизу…
После этого немедленно иду в контору, в конторе еще сидел начальник совхоза, докладываю ему – приехала жена, как быть?
Для меня одновременно было и радостно и печально, что приехала жена, но вот где она будет ночевать? В поселке гостиницы для приезжающих нет, да кто решиться во время войны, в зимнее время ехать на свидание к «врагу народа»? Для этого надо было иметь большое мужество и самоотверженность и большую веру, что ее муж невинно осужден. И это на фоне того, когда были массовые случаи отречения от мужей, жен, детей, отцов и т.д.
Неожиданно в кабинет входит комендант Совхоза, т Реске (заключенный) и говорит «Гражданин начальник его жена стоит у ворот, замерзла. Разрешите ей войти хотя бы на вахту?
У нее есть разрешение на въезд в Коми АССР».
Начальник жене разрешил войти на вахту, а потом и мне разрешил войти туда же.
На вахте мы просидели около 3х часов. а потом жену на ночь поместили в теплицу.
На следующий день, утром жена пришла на вахту и передала передачу. Начальник меня освободил от работы и разрешил свиданку на вахте и мы на вахте просидели до вечерней поверки.
На второе утро я пошел на работу, предварительно зайдя в теплицу, там встретил жену и вместе попили чайку. Во время чаепития к нам пришел поддежурный с вахты, посидел немного с нами и ушел.
Вскоре после его ухода сюда прибежал комендант совхоза и объявил, что дежурный на вахте дал распоряжение от имени уполномоченного НКГБ, чтобы жена немедленно покинула территорию совхоза, а тебя за нелегальную свиданку с женой посадить в изолятор.
Эту печальную весть я сообщил жене «Собирайся моя дорогая! С государственно важным преступниками не положено встречаться своим родным и близким!»
Жена услышав эту печальную для нас весть прослезилась, да и я сильно взгруснул от этой вести. Но делать нечего, она собрала свои вещички и отправилась в путь дорогу.
До станции Ропча 18км. но как до нее добраться вот вопрос?
Хорошо, что в это время в нашем совхозе были с 14 л/п возчики, приезжали за капустой и вот они были настолько добры и захватили ее с собой.
Как только жена уехала, меня немедленно посадили в изолятор.
Сколько в то время в моей голове бродило разных мыслей? Основной мыслью было «за что меня и мою семью истязают и кому это надо?»…
В изоляторе я просидел примерно 2 – 3 часа; в зону пришел начальник совхоза, ему доложили о моем аресте и он дал распоряжение о моем немедленном освобождение.
В то время я мало думал о себе и о своей участи; мне изолятор был не страшен, когда я перед этим прошел ряд тюрем и в них пытки, да и впереди были годы мучений и (не разборчево); мне страшно было за жену, как она доберется до Ропчи и где там на ночь преклонит свою голову?
Но оказывается «Мир не без добрых людей!». А эти добрые люди оказались из мира заключенных и бывших заключенных.
Заключенные ее благополучно довезли до ст. Ропча, а там бывшие заключенные пустили ее переночевать, угостили ее своим скудным ужином и чаем. А утром купили ей желез. дорожн. билет и отправили благополучно домой.
Вечером они мне сообщили по телефону, что «жену проводили!».
Грустная была наша встреча, пожалуй по грустнее, чем у декабристов со своими женами.
Надо откровенно сказать, что не смотря на все эти неприятности, я все же был очень и очень благодарен своей жене за ее приезд и всем моим родным, которые оказали ей материальную помощь на поездку.
Я узнал, как они без меня жили?, как они переносили и переносят все тяготы своей жизни, навязанную им по воле злых людей…
Радостно для меня было из ее уст услышать, что не только мои родные не верят в мою виновность, но так же не верят в ее и мои близкие друзья и знакомые…
Жена увидела, как я живу в заключение. Я в то время выглядел хорошо, благодаря их помощи: перед ее приездом я получил все новое обмундирование…
В Верхне Вислянском совхозе я проработал до середины марта м-ца 1943 года в качестве: агронома по своду леса, раскорчевке пней, по силосованию веткорма и т.д.
За это мне платили 50 руб. в м-ц, а хлеб в то время стоил 1 кг 150 руб. без помощи из вне, на казенных харчах было бы тяжело.
В лагере в то время был нелепый порядок, агрономы, десятники, которые руководили работами и выписывали пайки хлеба работягам, старались, чтобы людей не довести до стационара выписывали пайку побольше, а сам питался по второму котлу и хлеба 600 грамм.
Я помню, однажды начальник совхоз(а) приехал с совещания из управления лагеря пришел на производство и в разговоре мне заявил:
- кормить людей надо
- я отвечаю – откуда кормить, когда нормы не вырабатывают
Он отвечает – вот вам 1500 норм. Тогда уже стало легче, хорошим работникам из этих норм приписываешь до 30% его выработки.
Я уже выше отмечал, что в зимнии месяцы производительность была низкая, план лесоповала не выполнялся, но по предложению администрации стала увеличиваться «Туфта», как говорят в народе «Если бы не было туфты и аммонала, не построили бы московского канала!».
В 20 числах марта м-ца 1943 г. меня перебросили работать на вновь открытую под командировку совхоза в качестве производителя работ.
Свободное копирование
