Перед отпуском я уже знал, что мы с Костей Сазоновым возвращаемся в свою роту, на должности помощников начальников РАТ. В полк еще были распределены лейтенанты Красников, Бережной, Ерёмин и еще один выпускник, из взвода техников связи. Я запамятовал его фамилию, хотя и работал потом вместе с ним, когда меня перевели в роту приёмных устройств. Перед отпуском я некоторое время проживал на квартире своего прежнего командира капитана Шабанова А.П. Еще раньше, будучи сержантом я иногда по приглашению офицера приходил к нему помочь подготовить топливо, уголь и дрова к зимнему сезону. В семье офицера было двое детей и его супруга Вера Степановна, умело вела домашнее хозяйство. Я оставил все предметы офицерского приданого в этой семье и получил приглашение, по возвращению из отпуска, некоторое время пожить у них. Уехал к новому месту службы наш ротный командир Зубарев, успев получить звание майора. Произведенный в ротные командиры капитан Рышков входил в новый образ и мне необходимо ему представляться, о прибытии к новому месту службы.
Начало марта, проблема, как вырваться на большую землю. На отпуск и всю дорогу, нам предоставлено полтора месяца. Нужно лететь до Хабаровска, а там еще дорога до Питера, дней 10 только туда. Еще не уехав в отпуск, просчитываешь время, как успеть к положенному сроку, возвратиться назад. Другие мои однокашники удалены от дома только на пол дороги, по сравнением со мной. По моему расчету, я должен находиться на родине не более 10-12 дней. Все равно стоит игра свеч! Поехал на Сахалинский аэродром, билеты распроданы местным жителям, уже на месяц вперед. Посоветовали уговорить военных летчиков, чтобы взяли до Хабаровска на Ли-2, уговорил. Попалась какая-то колымага с полным продувом. Вышел штурман, спросил хочешь выпить? Я было отказался, первый раз в полете, не знаю что к чему, но потом решил, была не была. Поднесли мне грамм 150 разведенного спирта, это в какой то мере согревало в полете, да еще завернулся в какое то тряпье, обнаруженное в багажном отсеке. В полете мы раз за разом проваливались в воздушные ямы, мой желудок подтягивался к сердцу, казалось, что мы так и загремим в море, самолет продолжал полет, буквально над крутыми волнами. Ладно, что я не принимал пищу с вечернего, раннего ужина и как-то обошлось.
В Хабаровске удалось попасть на, проходящий из Владивостока, поезд на Москву, в пути еще предстоит пересадка в Свердловске. На этот раз я побеспокоился, чтобы, в моем отпускном билете, местом моего отпуска был указан Кронштадт. В это время Ленинград был в опале, а Кронштадт отдан во власть военным.
В старинном морском городе, где все было подчинено флоту, в своей общевойсковой форме, я выглядел как белая ворона. Все морские офицеры в широченных "клешах", женщины в офицерском клубе в вечерних платьях, а я в ремнях, в короткой гимнастерке и надраенных до блеска хромовых сапогах. Зато на моей груди две медали, 1948 году я был награжден медалью "30 лет Советской Армии". Они, эти медали, многое значили на фоне формы молодых офицеров Кронштадтского Военно-морского училища - как их называли местные граждане, "кронштадтские женихи". И действительно, после очередного выпуска, в городе не оставалось молодых девушек, закончивших средние школы, всех развозили по флотам.
Технику современных, по тому времени, танцев мы отработали еще будучи курсантами, сначала под руководством умелого курсанта-танцора и на танцевальных площадках Южно-Сахалинска. И в городском парке и парке дома офицеров.
В Кронштадте я не встретил никого из ребят, с которыми учился в школе. Правда, встретив в магазине одну довольно солидную даму, которая сама меня признала. Я узнал, что из наших мальчишек, в городе единственный Володя Анисимов, который получил на войне тяжёлое ранение и ему не до встреч. Случайно встретил на улице старого учителя физкультуры Николая Николаевича, он меня не помнил, но от предложения зайти в буфет и выпить не отказался, по его поведению я понял, что человек спился и я не захотел еще встречаться.
А вот возможности встретиться со своим бригадиром, по работе на заводе, я очень обрадовался и разыскал его новое место жительства. Владимир Николаевич интересовался моей службой и работой, был удовлетворен тем, что я служу в войсках связи и стал специалистом в эксплуатации средств радиосвязи. Говорили о знакомых схемах передатчиков, которые ему приходилось ремонтировать, а мне предстоит скоро работать. Он был очень доволен, что я остался верен радиотехнике.
На танцах познакомился с молодыми девчатами они узнали, что я их земляк. Пошел провожать двух подружек. Девушки вошли в подъезд дома и поднялись на второй этаж. Я постеснялся зайти за ними в квартиру, сославшись на неудобство заходить к незнакомым людям. Тогда меня попросили подождать, мол мы на минутку и еще погуляем по городу. От нечего делать я заглянул на дверную табличку квартирного съемщика, прочитал Рыбкин Петр Николаевич и тогда пожалел, что постеснялся войти в квартиру к известному человеку, стоящему у колыбели развития радиотехники в нашей стране.
Свободное копирование
