С самого начала своей работы в качестве командира я усвоил истину, что подчиненного нужно не жалеть, а беречь. Нагружать его сознание и тело необходимостью учиться умелым действиям в боевой обстановке, усвоить приемы самозащиты и себя, и вверенной техники, в различных условиях. Молодые бойцы не очень любят, когда командир требует рассредоточиться, при условном преодолении полосы, "обстреливаемой противником". А на тактических занятиях в поле, я этого требовал и учил курсантов находить рытвину или бугорок заранее, чтобы успеть за ними укрыться и спрятать, хотя-бы свою голову. Не любят курсанты лежа отрывать себе укрытие, малой саперной лопатой. "Мы - радисты, будем на командных пунктах сидеть за радиостанциями". Я убеждал курсантов, что изменилась война, ведутся наступательные бои. Вам некогда будет рассиживаться в землянках, а придется вместе с командиром шагать, бежать или ползти на новый наблюдательный пункт и нести на себе весь комплект радиостанции, весом в 30 килограмм, да еще нести на себе автомат с полным комплектом боеприпасов, чтобы защищать командира и себя. И очень немногим придется рассиживаться на КП батальонов и полков. Да и работать вам придется больше микрофоном. Поэтому отношение к молодому командиру - ефрейтору было предвзятым.
За мной, негласно, установилось прозвище "Злой Лёнчик" или "злой ефрейтор". На поле, возле казармы у нас было раздолье для обучения курсантов действиям, с которыми они встретятся на поле боя. Можно пробежаться метров 150 - 200, изображая наступление и овладение первой траншеей "противника". Там же можно было выставить грудные и ростовые мишени, для тренировки курсантов прицеливанию с различных упоров, которые они находили на местности. А мне было необходимо подготовить курсантов к тому, с чем они встретятся на фронте, и только поэтому, я заставлял их находясь в поле, по пластунски передвигаться по полю, отрывать окопчики для себя, для стрельбы, транспортируя за собой комплект радиостанции. Прицеливаться в грудные мишени, расставленные в поле. Учил действовать как пехотинцы, при минометном и артиллерийском огне противника, залегать, заранее избрав место, которое могло бы, хоть как-то защитить от поражения и даже перекатываться в более надёжное укрытие для себя и радиостанции, чтобы немцы не смогли пристреляться. И конечно на меня ворчали и выражали недовольство.
В норме поведения и действий младшего командира было - "Действуй как Я". Когда потребовалось лезть в Обь, уже в не купальный сезон, мы доставали из воды бревна, я первый раздевался догола. Взяв в руки конец веревки с петлей, лез в воду, одной рукой удерживая петлю веревки для того, чтобы заарканить ствол дерева, находящегося в куче наплывших друг на друга стволов, разорванного при сплаве плота, другой рукой прикрывая, свое мужское достоинство. А уже потом ребятам объяснил, что удобнее влезть в холодную воду и вытащить ствол дерева на берег, чем зимой вырубать эти стволы из замерзшей реки. Конечно для купальщиков была развернута палатка, а в ней растоплена железная печка. Там можно было согреться. После меня, каждый из моих курсантов принял это крещение в Обьской купели.
В военном городке мы получили возможность не отвлекать курсантов, на различные работы по обеспечению быта части. Мы питались в гарнизонной столовой. Для проведения общих мероприятий и просмотров кинофильмов пользовались зрительным залом дома офицеров. Да вообще-то в городке остались только мы, да курсы "Выстрел", в которых проводилась переподготовка офицерского состава. Конечно мы пользовались и другими услугами военного городка, как например, гарнизонной гауптвахтой. Гауптвахтой от случая к случаю, а вот караульным помещением, довольно часто. Только эти две части в караулах и охраняли все хозяйственные и складские помещения гарнизона.
Мне частенько приходилось бывать в караулах и со своими курсантами, и с курсантами женского пола, в качестве разводящего или помощника начальника караула. Почему-то в женских караулах, разводящими назначались мужчины. А вот в мужских караулах, обязательно присутствовала одной из выводных, женщина. Наши женщины, курсанты, изредка нарушали дисциплину и их под ружьё конвоировали на гауптвахту. В камерах для женщин даже были необходимые удобства.
Свободное копирование
