18
Чудная погода с утра была для меня отравлена мыслью идти к Ивановым. Решивши не ехать и несколько успокоившись, я пописал даже «Елевсиппа», но Нувель с Каратыг<иным> заехали, и я уступил. Поднявшись по лифту в 5-й этаж, мы нашли дверь незапертою и прямо против входных дверей длинный стол с людьми, вроде трапезы. В комнат<е> с скошенным потолком, в темно-серых полосатых обоях, горели свечи в канделябрах и было уже человек 40 людей. Хозяйка, Гера, в красном хитоне встречала гостей приветствием. Из знакомых мне были Евг<ений> Вас<ильевич> Аничков, Сомов, Сенилов, Каратыгин и Нувель, а так - Брюсов, Сологуб, Блок, Ремизов, Рославлев, Тэффи, Allegro, Бердяев, Габрилович, Успенский, Ивановский, Мейерхольд, Андрусон, Добужинский. Было красное вино в огромных бутылях, и все пили и ели, как хотели. Габрилович читал длиннейший и скучнейший реферат о «религии и мистике», профессора возражали, а поэты и дамы куда-то исчезали, даже суровый Брюсов пошагал через всю комнату. Я несколько скучал, пока меня не вызвал Сомов в другую, «бунтующую» комнату, где за отсутствием стульев все сидели на полу, читали стихи, кто-то про липу, очень хорошо. Просили и меня, но мне казалось, что я ничего не помню, и я отказался. Брюсов хочет привлечь авторов «Зел<еного> сборника» в «Весы», поэтому придет к Карат<ыгину> в пятницу с тем, чтобы и я туда пришел. Нувель говорил, что он увлечен моею личностью до мелочей (он даже выразился: «чувствую влюбленность»); он был поражен художественным видом Сережи…[Три строки густо зачеркнуты.] . В понед<ельник> зовут Верховские. Звал Аничков и Сомов.
Свободное копирование
