Новый, 1935 год встречали, веря и не веря в близкое окончание мук. 31 декабря ничего не ели. Все, что было в доме, смело съели чуть раньше, надеясь дотерпеть теперь до радостного дня. Мать и отец ободряли семью тем, что с 1 января 1935 года в поселке откроется свободная торговля коммерческим хлебом... ещё в ноябре начали и в декабре срочно достраивали в Покровске специальный для этого магазин. 31 декабря вечером люди видели, как в магазин завозили настоящий печеный хлеб... Ржаной, пшеничный, белый... Разных сортов!
И 1 января 1935 года отец ушел рано утром, в четыре часа, с мешком к новому магазину.
Мы тоже проснулись и долго, казалось, бесконечно долго ждали отца. Он пришел часов в одиннадцать утра — заскрипели половицы в сенях, открылась дверь, и вот он, с хлебом! Мешок больше чем наполовину наполнен буханками! Мягкие пшеничные буханки.
—Ешьте теперь, кто сколько хочет! — Радость светилась в глазах отца.
—Слава тебе, господи, отмучились, выжили...— говорила мать.
Мы набросились на хлеб и не могли наесться ещё целую неделю. Весь месяц хлеб ели вволю. Люди быстро начали поправляться, люди менялись на глазах. У них появился румянец на лицах, исчезнувший ещё в 1930 году.
Скоро у нас кончились деньги, и мать снова перевела нас на норму. Но норма была хорошая. Хлеба давали много больше, и хлеб был настоящий.
Голод закончился.