ППГ-2266 снова едет на фронт в воинском эшелоне. Назначение неизвестно. Уже добрались до Мичуринска, думали, едем в Харьков. И вдруг - крутой поворот на запад, на Орел. Даже разочаровались. Весь наш путь - по освобожденной территории. Сутками стоим на разрушенных замерзших станциях, со взорванными водонапорными башнями и сожженными вокзальчиками. Где-нибудь в землянке или в заиндевевшем вагоне сидит небритый телеграфист, к которому бегаем узнавать сводку. Только сводки и радуют душу!
О завершении Сталинградской битвы мы узнали морозным утром, когда остановились в поле перед Ельцом. Ждали, надоело, вылезли из вагонов. Очень красивое утро. Рядом по шоссейной дороге ехали машины. Одна остановилась, из кабины выглянул молоденький командир и прокричал:
- Под Сталинградом порядок! Немцы разгромлены! Паулюс в плену!
Все закричали:
- Ура! Ура!
Утром 6 февраля, наконец, остановились. Станция Русский Брод.
- Выгружаться!
Мороз двадцать градусов. Прямо на земле вдоль путей разложено добро: ящики со снарядами, бочки с селедкой и солониной, мешки, насыпанные горы пшеницы. Дальше виден поселок - на голых холмах жалкие кучки обшарпанных домиков, между ними машины и снова штабеля грузов. Гражданских лиц не видно. Население эвакуировано перед боями. В отдалении видно зенитки. С полчаса толкали наши вагоны, пока нашли местечко, где выгрузиться. Прибежал комендант.
- Сбрасывайте, сбрасывайте как попало! Потом разберетесь, пути нужны!
Все дружно взялись и быстро выгрузились. На санитарной машине подъехал командир в белом полушубке, представился:
- Начальник армейского ПЭПа Хитеев.
Потом оглядел критически наши вещи и начал хохотать.
- А пианино вы не привезли?
На снегу нелепо торчали два больших платяных шкафа, письменный стол, на нем настольная лампа.
Майор защищался:
- Все нужные вещи, товарищ начальник.
- Ну-ну. Дело ваше. Слушайте приказ. Наступление началось. Потери большие. Сегодня же развернуться и принять раненых. Сегодня же! Все. Выполняйте. Сел в кабину и уехал. Скоро приехали из санотдела четыре санитарные полуторки с капитаном.
- Складывайте все быстро! Я повезу вас в только что освобожденную деревню, надо сменить медсанбат. Бросали в машины, что поближе лежало, забрались наверх сестры и врачи, поехали. Капитан успокоил:
- Тут восемнадцать километров. Мигом домчим - и обратно. Все заберем.
Мигом не домчались, потому что дороги товарищ не знал. Начало смеркаться, когда подъехали к назначенному пункту - в село Покровское...
Тут мы увидели передовую. Нет, тыл, конечно, но - дивизии. Передовая для солдата - это его окопчик. Для госпиталя - пятнадцать километров от него. Такова психология.
Пулеметные очереди слышны отчетливо, но дело не в этом. Покровское было полностью сожжено немцами, остались полуразрушенная церковь и школа. В них ютился медсанбат, мы видели, как подходят машины с ранеными, их выгружают и ставят носилки прямо на снег. Поди требуй от них радикальную обработку "бедер"!.. Затурканный начальник медсанбата сказал, что километрах в трех есть деревня Угольная, сплошь забитая ранеными их дивизии, и что они лежат там совсем без помощи... Указал нам дорогу.
Да, вот она - настоящая война!
Свободное копирование
