4 февраля произошло "великое переселение народов": полная пересортировка раненых по отделениям. "Наших" (с ранеными конечностями) снесли вниз, "грудь, живот и голова" - на второй и третий этажи. Не знаю, где будет легче... "Черепники" лежат без сознания или буйствуют - припадки, судороги, ругань... Впрочем, все ругаются, наши тоже. Удивляюсь, еще мало ругаются.
5 февраля. 3алкинд торжественно пригласил меня на открытие своей операционной и перевязочной. За старшую у него - Лида Денисенко. Она совсем поправилась и носится, как угорелая. 3алкинд сумел забрать себе и Канского. Очень жаль, но что сделаешь? В нашей перевязочной старшим остался Иван Иванович. Пожалуй, я еще подумаю, менять ли его на Колю - высшего класса работник.
6 февраля железнодорожники наладили прямое сообщение и в очередную летучку взяли лежачих раненых. Это очень хорошо, у нас ведь совсем забито - свыше семисот человек тяжелейших лежачих раненых! Только на моем этаже лежит двести восемьдесят шесть человек, половина из них - с шинами Дитерихса. Правда, раненые едут недалеко, кажется, в Тулу.
Великий был аврал! На улице холод, нужно всех одеть, закутать, натянуть брюки на шины Дитерихса, подрезая штанины. У многих не оказалось теплых вещей, их где-то добывали на складах - правда, "б/у", не новые. Любовь Владимировна, когда отправила последнюю машину, села совершенно без сил и чуть не плакала от усталости и облегчения.
7-го наложили первый глухой гипс на голень. Канского уже нет, и всю работу мы делали с Иваном Ивановичем. Очень смышленый мужик. Но нужен ЦУГ-аппарат. Пока придется что-то мудрить.
8 февраля дали электрический ток.
- Теперь с вас будет полный спрос! Водопровод, канализация, отопление, электричество, завтра-послезавтра передвижной рентген получите, - это Аркадий Алексеевич сказал, когда увидел наши лампочки.
Спрос спросом, а работа идет по-прежнему тяжело. С восьми утра и до двух часов ночи мы непрерывно перевязываем, оперируем, теперь еще и гипсуем - пока немного...
И эффект от всего этого небольшой. Раненые отяжелевают буквально на глазах. У каждого второго с "бедром" или "коленом" - высокая температура, и их уже нельзя отправлять. Их нужно лечить...
Инфекция нас погубит... Раненые ослабленные и замученные, никакой сопротивляемости нет. И мы не можем ее повысить, потому что крови для переливания мало, времени для этого мало и даже накормить толком не можем. Гречневый суп с салом для первого дня был отличным, но витаминов и белков он не заменит...
Крутим эти шины Дитерихса, из ран льет гной, анализы крови плохие... Нужно что-то делать. Но уже работает лаборатория, и Галя - отличный лаборант, очень быстрая.
Газовой инфекции не очень много (если в процентах, если учесть тяжесть), но для нас вполне достаточно. А тут Аркадий Алексеевич решил, что мы специалисты по этой части, и приказал развернуть анаэробное отделение на двадцать коек для всего ПЭПа с отдельной перевязочной. Каждый день - три-четыре случая. Ампутации уже не консультируем с Бочаровым - не хватило бы времени ни у него, ни у нас.
Свободное копирование
