Дневники. 1930 - 98

20 Июня.   Продолжается влажная прохладная погода. Огороды и травы заметно поправляются. Давясь чем-то от жадности, орут в гнездах молодые грачи.

Вчера после моего рассказа о том, как счастливо я миновал Сциллу и Харибду[1] в пору богоискательства, Бострем сказал: «У вас гениальнейший инстинкт самосохранения». И потом еще: «Вот и Толстой даже не мог справиться…»

Мне было ново такое понимание инстинкта самосохранения. Мне думается, что в состав этого инстинкта входит тот же риск или пренебрежение самосохранением в общепринятом смысле.

Хорошо если Б<острем> напишет Одуванчики и Глухаря, а я Сову и Глухаря. С этим можно бы выступить.

Можно ли так понимать наше время, что «правый уклон» означает красный империализм, который, в свою очередь, раскрывается как стремление СССР войти в семью обыкновенных капиталистических государств? а современная «генеральная линия» ведет сознательно к войне, которая должна сделаться гражданской войной всего мира?

Если это верно, то является новый вопрос, нельзя ли правый уклон понимать, в конце концов, как фашизм и, таким образом, что наше государство является наиболее ярким местом начала мировой борьбы коммунизма с фашизмом.

Теперь дальше — новый вопрос. Как понимать нашу пятилетку строительства, — есть ли это органическое строительство нового промышленного государства, или это лишь скрытая форма военизации? В первом случае, думается, рано или поздно страна должна стать на путь фашизма (ниже развить это), во втором, очень скоро (потому что голод не даст быть долго) должна быть непременно война.

Какое же наше строительство?

Несомненно, строительство сильной центральной власти с государственным аппаратом управления и армией. Все остальное, промышленность и школа стоят под вопросом, а в моем опыте и вовсе нет органического строительства. Беру городскую зооферму: лисят кормят кониной, — жуть! Взять исправдом Каляевку… тоже одна видимость. Впрочем, пессимизм и сомнение запрещаются, как преступление, и потому все раздувается в «строительство». Следовательно, как будто мы накануне войны или крупной перемены в политике.

Заключение:

Мы живем на острие всех возможностей и предвидеть ничего не можем, потому что «мы», живущие в данном отрезке времени, слишком неустойчивые величины и оттого кажется, и это практически верно, что все зависит не от нас, а от случая, напр., засуха, или личной выходки кого-нибудь из политиков. Даже повседневная оценка какого-нибудь явления в строительстве чрезвычайно меняется. Остается вести «генеральную линию» самосохранения в том смысле, что иногда в целях подлинного самосохранения необходимо рисковать своим бытием. Генеральная же линия это особая статья.