Но, несмотря на все его усердие, дело все же шло плохо. Особенно солоно приходились бедному Малевичу уроки математики. Мишель обнаруживал решительное parti pris[Намерение (фр.).] ничего не понимать. В красивых, раз навсегда заученных выражениях, с педагогической отчетливостью докажет, бывало, Малевич какую-нибудь теорему. Мишель выслушает его, по-видимому, внимательно, но когда он кончит, вдруг спросит с невозмутимым хладнокровием:
- А что же все это доказывает?
- Как что доказывает? - закипятится Малевич. - Да разве вы не слышали? - И повторит еще раз все. - И так как А=В, если мы отымем А от В, из чего следует… - выкрикивает он, наконец, торжествующе.
- Нет, позвольте, вовсе этого не следует… - перебивает Мишель. - Хотите, я вам сейчас же докажу совсем обратное. - И начнет он, бывало, нести чепуху в ученых выражениях, подражая и тону и манере Малевича, но так замысловато, что бедный сбитый с толку преподаватель не сразу заметит, где тут погрешность, и только в негодовании разводит руками.
- Очевидно Мишель не хочет понимать! - объявил он, наконец, тете Мане печально.
Тетя Маня должна была согласиться с этим, но все же просила Малевича не унывать и продолжать уроки. Чтобы поддержать рвение и в ученике, и в особенности в учителе, решилась она сама присутствовать на этих несчастных уроках математики. Но так как она в науке этой, разумеется, ровно ничего не смыслила, то дело от ее присутствия пошло не только не лучше, но, пожалуй, еще и хуже.
- Кажется, ясно, - говорит, бывало, Малевич.
- Ничуть не ясно. Видите, и мама - и та ничего не поняла, - убежденным голосом отвечает Мишель.
Тетя Маня пробует уверить, что для нее все совсем ясно, но Мишель тотчас же уличает ее во лжи, и бедный Малевич остается оконфуженным. Он бы, разумеется, давно отказался от этих уроков, если бы у тети не было таких прекрасных синих глаз, которыми она глядела на него так умоляюще и беспомощно.
После долгих размышлений Малевич придумал новое средство заставить Мишеля учиться.
«Он мальчик способный и самолюбивый. Если бы он учился вместе с товарищем, он бы постыдился из себя дурака корчить», - сказал он. Таким образом, было решено взять для Мишеля товарища и, за неимением лучшего, выбор пал на меня.
Свободное копирование
