Офицеры в своем большинстве стояли в каком-то отрыве от солдат, жили собственной жизнью, равнодушные ко всему. Главным времяпрепровождением по-прежнему были преферанс и азартная «железка». Некоторые проигрывались в пух и прах: проигрывали часы, портсигары. Поручик Мальков проиграл собственную лошадь, и ее владельцем стал прапорщик Бандуто, не то грек, не то грузин. В довершение всего у нас в полку, а следовательно и всюду, появилось Общество офицеров. Оно возникло внезапно. Насколько я помню, никто о нем не слышал, никто в него не выбирал. Узнали о нем из объявления, которое распространилось среди офицеров. Выявились и активные члены этого общества, и его президиум. Председателем являлся подполковник Желиховский, членами президиума несколько кадровых офицеров, а также офицеров военного времени, в том числе штабс-капитан Мякинин. Я спросил у Бессарабова, знал ли он об организации этого общества и что он собой представляет. Бессарабов нахмурился.
- Знал, Миша, - вздохнул он, - звали меня в члены, даже, знаешь ли, - он понизил голос, - угрожали, если не вступлю. Я никогда и ни в каких обществах не состоял и отказался. Видишь, - оживился он, - не побоялся. А что оно собой представляет? - Бессарабов задумался. - Тебе как другу скажу, - он снова понизил голос, - они монархисты, за царя, за то, чтобы снова все сделать по-старому. У них списки составлены неблагонадежных офицеров, которым они не доверяют и которых в члены не примут. Тебя, Миша, они тоже не примут, да, я думаю, ты и сам к ним не пойдешь. Командир полка их слушает. Они теперь тоже власть, правда только офицерская.
Здорово! Было двоевластие, а теперь уже трехвластие: командир полка, председатель полкового комитета и председатель Общества офицеров.
Общество офицеров разослало всем офицерам письменное предложение выполнять его постановления, так как они одобрены высшим командованием.
У нас в роте мы решили никаких постановлений, распоряжений и решений Общества не выполнять. Я поехал в полковой комитет. Там Молоковича уже не было. Линько находился в отпуске. Член президиума комитета прапорщик Семенов разъяснил мне, что теперь никому не возбраняется вступать в любые общества, если последние разрешены правительством. Постановления же общества, конечно, действительны только для его членов. Я сделал из этого вывод, что полковой комитет знает о существовании общества и деятельность его не запрещает, но и не хочет одобрять.
Хорошо! Раз комитет хочет находиться в роли наблюдателя, займем и мы такое же положение: «Ни туды и ни сюды», как говорил разведчик Серых Иринарх.
Свободное копирование
