Накупив программ всех партий, какие только можно было найти, 12 мая я без особых приключений приехал в полк и застал его в том же городке, что и до отпуска.
На другой день, выйдя утром к роте, я поздоровался: «Здравствуйте, товарищи». В ответ - сперва молчание, затем радостное «Здрав жлам, гсдин поручик». Вечером командир батальона капитан Бессарабов пытался сделать мне разъяснение.
- Ты, Миша, - он называл меня так, а я его на «вы» и по имени-отчеству - давала себя знать разница в возрасте в двадцать три года. - Ты, Миша, вернулся из отпуска, насмотрелся там, чего не надо. И вот на! Пожалуйте! «Здравствуйте, товарищи»! Как же теперь прикажешь мне быть? На «товарищей» у меня язык не поворачивается.
- А чем, Владимир Николаевич, мои товарищи хуже ваших «молодчиков-стрелочков»?
- Не говори! Не говори! Твои прежние «молодцы» - это хорошо, а «товарищи»! Извините меня, брат, но так могут говорить только штафирки. Прошу тебя: откажись от этих «товарищей».