Да, иногда надо побыть с собой наедине, чтобы просеять события минувшего, отобрать самоё надёжное, что принадлежит только тебе и двигаться дальше по самому длинному лабиринту под названием Жизнь…
Война не всех сделала героями, но пострадали от неё все. Отец вернулся с войны другим, замкнутым. Не любил рассказывать, как воевал, Позже от матери узнала несколько эпизодов его военного времени. Насколько честно отмазывал он себя от появления двух сыновей с другой женщиной, я поручиться не могу. С другой стороны, они были квиты: у мамы тоже родился сын от другого мужчины; словно месть на письмо из полевого госпиталя, которое начиналось:
- Я такая же жена, как и Вы, и у меня растёт сын…
Дальше кругами пошли и буквы, и стены. Потом бессонные ночи, утешения подружек. Желание забыть. Ухаживания молодого парня, вернувшегося с фронта. Была ли эта связь противоядием на ядовитую весть или физическая необходимость, а может быть и то и другое вместе. Результат? Появление на свет моего братишки Альки.
Ей хотелось забыть Михаила, но, увы, как бы ни любил её Павел, с которым было и надёжно, и уютно, весть об окончании войны и письмо от Михаила, что он уже по дороге домой и хочет видеть дочь, опять разбередили женское сердце. Серьёзный разговор с Павлом и он съезжает от Евдокии.
Объявился Михаил только в июне 1946. После пятилетней разлуки никаких взаимных упрёков. Свалил вину на войну. Стал называть Альку сыном, а уже в конце октября приезд беременной Антонины с трёхгодовалым ребёнком ошарашил всех наших знакомых.
Начиналось всё прекрасно. Но объявление войны и разлука в пять лет, словно в целую жизнь: смерть сына Германа, ожидание письма с фронта, рождение дочери, другая женщина у любимого и рождение сына от Павла; и вот уже двое детей у пепеже и Миши… А самое страшное – её болезнь. Что будет с детьми, если…
Все эти мысли не отпускали Евдокию последние дни в мае 1948, когда оставив всё нажитое, кроме двух чемоданов, с самым необходимым, она пустилась в далёкое и долгое путешествие с Михаилом, дочкой и сыном.
Шесть дней от Барнаула до Симферополя с пересадкой в Москве. Для детишек такая поездка вспоминается как приключение: долгие стоянки поезда, когда можно было купить горячей картошки «в мундире», кислой капусты, сбегать с чайником за кипятком, ушибы при падении с полок и разговоры взрослых на всевозможные темы.
Самым ярким моментом – проезд в метро с Казанского вокзала на Курский, где у мамы чуть не украла чемодан одна прилично одетая тётенька. Тогда я поняла, что чемодан надо между ног держать крепко, когда в метро ездишь, а то незаметно украдут.
Крым встретил нас теплом и ясным небом, хотя на нас ещё зимняя одежда была. И пусть полуостров ещё не все раны залечил, но из уныния уже вышел.
Жизнь начиналась с белого листа далеко от снежных вьюг и печалей. Здесь можно не думать о смерти…
