Болезнь проходила, я выздоравливал, но Бороданов не стал меня дожидаться и однажды, подняв свой табор, пошел бродяжничать дальше, на юг.
Как-то раз мать Ани подошла ко мне и сказала:
- Вам уже немало лет, молодой человек (я говорил всем, что мне двадцать), не пора ли подумать о семье.
- У меня в Одессе мать, отец, сестры, брат...
- Да, да, да, - говорила она, убирая со стола, - в Одессе у вас семья, но у вас там нет жены. А время подошло! Я бы вам предложила невесту... Возьмите мою Аню! Хорошая дочь и хорошая девушка. И хорошее приданое: сто рублей, портсигар и серебряные часы от дедушки.
Я растерялся... Перед семьей Кольба я в таком долгу, а отблагодарить нечем... И я согласился. С этого дня меня стали называть женихом.
Совсем поправившись, я сказал, что мне надо поехать в Одессу, получить согласие родных, привезти свой "гардероб".
При этом слове мамаша Кольба пришла в восторг - она не знала, что значит "гардероб", но зять, произносящий такие слова, внушал уважение.
- Но как ехать? Бороданов увез мои деньги.
- А сколько вам нужно, Леонид Осипович?
- Рубль семьдесят.
Это была стоимость проезда от Тульчина до Одессы четвертым классом.
Наступил день отъезда. Старик уговорил местного возницу Сендера отвезти меня бесплатно на вокзал.
- Все мы люди - братья, - сказал ему Кольба, - и когда наступит день свадьбы вашего сына, вы без меня не обойдетесь. Я вам скажу по секрету этот молодой человек жених моей дочери.
Мамаша Кольба выстирала мою единственную смену белья, изготовила для меня пять огромных котлет и дала денег на дорогу. Я расцеловался с Аней и вышел из дому.
- Садись, жених! - деловито крикнул Сендер.
Лошади тронулись. Поднявшееся облако пыли скрыло из виду семью Кольба. Скрыло навсегда.
Впрочем, нет, не навсегда...
Свободное копирование
