Вечеринка и его костлявая приманка после трех успешных выходных с The Murphy врезались головой в круглый кирпичный шар. Он был всего пяти футов в высоту, но весил около трехсот фунтов.
Это было субботним вечером, около десяти. Отдел нравов был переполнен клиентами. Казалось, что каждый белый мужчина в городе был там, с царапиной в одной руке и розгой в другой, разрывая и бегая за черными шлюхами с самыми широкими, самыми черными задницами.
Мы с Пати установили блайнды на краю секции, потому что со всем этим безумным действием в центре это была бы беспокойная игра в кошки-мышки с разъяренной командой полиции нравов. Я бы получил что-то меньшее, чем чистый кайф, чтобы меня застукали за тем, что я занимаюсь проституцией.
Пати не был вооружен после своего последнего выступления. Единственная причина, по которой он этого не сделал, заключалась просто в том, что ни у одного из ободранных нами клиентов не было при себе пачки.
Мы ловили рыбу на песчаной куче. Все голодные лохи плавали в центральном ручье.
Со своего поста Мерфи в переулке я с нетерпением наблюдал за вечеринкой, готовящей офис к действию. Около половины двенадцатого я стоял на одной ноге, потом на другой, как скучающий журавль в платье за двадцать пять центов.
Примерно через пять минут из офиса позвонили. Был ли это человек? Машина? Нет, это был ходячий, живой, круглый шарик с толстым тычком и жгучим желанием съесть черную кашу. Он стоял там, очарованный моими яростными толчками и скрежетом.
Я почувствовал, как по моему позвоночнику пробежали мурашки возбуждения, когда воздушный шар снял свою шкуру. Вечеринка резко дернулась при виде его содержимого. Даже когда шарик подпрыгнул ко мне, я медленно приближался к точке испарения. Я знал, что внутри вечеринки взорвалась сильная похоть, и был чертовски уверен, что он собирался зайти в тот переулок и вышибить воздух из воздушного шарика.
Я покинул сцену и высунул голову в переулок дальше. Я мог слышать гортанное хрюканье. Звук, который издает больной сердцем, когда изо всех сил старается убедить нимфоманку в том, что он разъяренный тигр. Это хрюкал воздушный шар, когда он держал вечеринку в сокрушительном удушающем захвате. Мое ответное сердцебиение выстрелило и растопило крахмал в моем реквизите. Я рухнул на мусорный бак. Воздушный шар также был штангистом. Бедолага повис высоко над головой монстра, а затем с оглушительным “бум” был сброшен на пол переулка, где и остался лежать, как тряпичная кукла. Воздушный шарик взвыл, когда он подпрыгнул в воздух, а затем упал, как тонна бетона, на стонущую вечеринку. Меня чуть не стошнило от жалости к Вечеринке. Но я просто не мог найти в себе силы слезть с мусорного бака и присоединиться к драке. В любом случае, это было бы не по-женски.
Деррик подхватил Пати из переулка и перекинул его через спину. Я наблюдал, как резиновая шея Пати ударилась о заднюю часть воздушного шара, когда его несли к тротуару.
Я вылетел оттуда и поднялся на крышу своего здания. Я наблюдал за роликами, которые, я был уверен, прилетят, чтобы арестовать меня, но они так и не прилетели. Старой вечеринке безумно повезло испытать свою силу на профессиональном рестлере по имени Дирижабль.
Пати вернулся в заведение на ярд после того, как выписался из городской больницы. В Пати у него было не медное сердце. Он никогда не упоминал мое имя в "the heat".
Когда он стал старше и потерял охоту к хастлингу, у него появилось безумное желание быть сутенером. Он был не из тех, но продолжал пытаться, пока не провел игру "Горилла" с девкой наркодилера и его подставили под удар. Участник пробовал свои кулаки и мускулы, пока игра в сутенера не свела его с ума. Игра в сутенера похожа на искусство часовщика, она жесткая. Пати провел всю свою жизнь, пытаясь изготовить часы в боксерских перчатках. Неудачный перерыв Пати отрезвил меня, и я начал слышать, что происходит на дневных занятиях в школе.
Свободное копирование
