Подошел незаметно конец года, последний третной. Я поставил чуть ли не четыре эскиза и один большой "Призвание Михаила Федоровича Романова на царство". Я делал его с огромной любовью. Тогда на меня сильно повлияли суриковские "Стрельцы", их темный, благородный тон. Я везде его видел и эскиз свой написал в вечерне-темной гамме. Вышло нарядно, а для ученического эскиза и совсем хорошо. Принес я свои эскизы на экзамен. Перед, ними толпа, и я снова, после многих лет, испытал то большое удовлетворение, торжество, что испытал в последнюю весну перед роспуском у К. П. Воскресенского.
Начальство осталось мной чрезвычайно довольно. За все эскизы я получил первые номера, а за "Призвание", кроме того, 25 рублей награды - случай небывалый (обычно давали 5 рублей). И эскиз Училище взяло в "оригиналы" - это тоже бывало крайне редко. Не успел я переварить этот успех, за ним пришел еще больший: Совет профессоров действительно решил меня выпустить, дав одновременно мне обе медали - и за рисунок, и за этюд.
Таким образом, я стал "свободным художником", но это все вместе с моими уфимскими делами подорвало мои силы, и я свалился, да еще как! Было что-то с почками, я проболел всю весну и часть лета, в Уфу не поехал, а моя невеста, узнав о моей болезни, в распутицу, на лошадях до Оренбурга (тогда железной дороги до Уфы не было), приехала в Москву, и тут у нее на глазах я стал поправляться и переехал в Петровский парк. Там я окончательно выздоровел.
Свободное копирование
