На фото: Якуб Морткович, во время прогулки в тюрьме «Павяк», 1906 г.
В январе 1905 года в России начались уличные беспорядки, ставшие прологом к революции. «Кровавое воскресенье» — жестокая расправа полиции с людьми, шедшими с антивоенными лозунгами к Зимнему дворцу в Петербурге, спровоцировала, с одной стороны, новые демонстрации и волнения, а с другой — усилила репрессии властей. В Варшаве ПСП объявила всеобщую забастовку. В ней приняли участие тысячи рабочих со всей страны. Участвовала и молодежь — под лозунгом требований польских школ. Одним из главных зачинщиков забастовки в своей гимназии был шестнадцатилетний Гучо Бейлин.
Симпатизировавший ПСП Якуб Морткович также включился в конспиративную деятельность. Он связался с независимыми организациями в Кракове. Был одним из организаторов Общества народных издательств в Варшаве. Принимал участие в таких международных институтах, как Общество польской культуры и Всеобщий университет. Получал из-за границы и распространял книги, запрещенные царской цензурой. Ничего не помогало, даже если Анулька, идя с папулей по улице, заслоняла его ручонками при виде русского полицейского. Ничего не помогало. Даже если на звонок в дверь она просыпалась в постели, шепча: «Тсс! Не открывайте, обыск!»
В 1906 году ночью раздался стук в дверь квартиры на Школьной. После тщательного обыска царские жандармы увели Якуба Мортковича. Его посадили в следственный изолятор на Павяке. Ему грозила ссылка в Вятку. Но каким-то чудом, возможно, за деньги, а может, благодаря связям, спустя два месяца его приговорили принудительно на год покинуть пределы Российской империи. Наказание заменялось прекрасной и полной впечатлений поездкой. Вместо Сибири — путешествие по Европе. Он взял с собой жену и дочь. Был 1907 год. Ханне пять лет.
Свободное копирование
