Выставочные экспонаты подвергались разной печальной участи. В Туркестанском отделении была замечательная коллекция сельскохозяйственных продуктов из разных семян и растений. Очень скоро самыми лучшими ценителями этой коллекции явились мыши; нисколько не стесняясь толпившейся публики, они на глазах у всех устраивали себе настоящий пир из заботливо собранных образцов крупы, зерен и муки. Бедствие скоро приняло угрожающие размеры, выставленные семена таяли на глазах у публики, которая с интересом смотрела как их уничтожали маленькие грызуны. Пришлось серьезно подумать, как пособить горю. Пробовали ставить яд, но мыши, конечно, предпочитали вкусную крупу и не трогали яда. Завели несколько огромных котов, но домовитые животные не смогли перенести дневной сутолоки, и ночного безлюдства, и скоро на поле брани остались одни только мыши. Кончилось тем, что на них махнули рукой.
Более трагическая участь, как мне потом рассказали, постигла сартовскую арбу. После окончания выставки на обязанности русского комиссариата лежала уборка всех выставленных предметов; оказалось, что обратная отправка в Туркестан этой арбы стоила бы по крайней мере в десять раз больше, чем стоимость самой арбы. Пробовали подарить ее какому-нибудь музею, или коллекционеру, но все открещивались от такого подарка. Действительно, арба громадных размеров, каждое колесо ее выше человеческого роста, -- такой сувенир на этажерку не поставишь. Оставить е ее с разным мусором на месте выставки было неудобно, и вот пришлось прибегнуть к оригинальному способу: наняли какого-то субъекта, который запряг в арбу свою лошадь, и ночью выехал на Версальское шоссе; проехав десяток километров, он улучил момент, когда кругом никого не было, отпряг лошадь и... удрал. Бедная, бесприютная арба так и осталась на дороге. Можно себе представить удивление кумушек, спешащих на рассвете на базар, при виде одиноко стоящего, невиданного доселе экипажа.
Несколько шагов дальше, и мы среди производств северной полярной России. Большое деревянное здание Сибирского павильона построено в древнерусском стиле, с башней над главным входом, представляющей, в уменьшенном виде, копию Спасских ворот Московского Кремля. Тут царствует полярный мир. На стенах панно работы художника Коровина изображают охоту на котиков, и угрюмую Сибирскую природу; контраст с солнечным Туркестаном полный. В разных местах расставлены чучела зверей и очень интересная этнографическая коллекция манекенов Сибирских инородцев: Чукчей, Гольдов, Срочен, Якутов, Сахалинских Айнов, и так называемых -- "креолов Командорских островов, Общее внимание привлекает модель саней и собачьих нарт, живо напомнивших мне катание на собаках, устраиваемое Гольдами на Амуре на масленице, в бытность мужа Приамурским генерал-губернатором. Выставлена также лодка-скорлупа, на которой даже в бурную погоду туземцы переплывают десятки миль, с одного острова на другой. На столах разложены роскошные шкуры бобров, черно-бурых лисиц, соболей. По доставленным официальным сведениям, в иной год в Камчатке убивают всего до 7--8 бобров, и откуда в торговле появляются сотни "настоящих" Камчатских бобровых "воротников для гвардейских шинелей, -- это секрет наших меховщиков. Некоторые шкуры оцениваются тысячами. Чудный подбор мехов выставлен фирмой братьев Грюнвальд.
По другую сторону Средне-Азиатского отдела расположился Кавказ. Здесь собрано все, чем может блеснуть этот край. В саду разведена большая коллекция Кавказской флоры. Во дворе приютился ресторан, которому старались придать характер русского ресторана, но русского в нем очень немного, кроме водки, икры и двух-трех национальных блюд, а главное -- поползновения прислуживающих половых, одетых в белые рубашки, получать громадные русские "на чай". Пополудни играет здесь недурной оркестр, облеченный в какую-то несуществующую форму, не то таможенного ведомства, не то военного.
В особом здании, доктором Пясецким устроена панорама той части Сибири, которую прорезывает железнодорожный путь. Общество спальных вагонов выставило образцы Сибирского поезда "Transsibérien", с роскошными вагонами, в которых можно испытать иллюзию путешествия через всю Сибирь. В огромном зале стоит поезд из трех вагонов интернациональной компании; раздаются обычные звонки, свисток кондуктора, и поезд как будто трогается в путь. По обеим сторонам вагонов, при посредстве механизма, развертывается панорама тех мест, через которые проходит Сибирский поезд. Мнимые путешественники видят в окно весь путь от Москвы до Пекина: Москву, Урал, Иркутск, Байкал, Амур, Сибирскую тайгу; и наконец поезд останавливается у конечной станции -- в Пекине. Получается впечатление -- будто бы вагоны в самом деле двигаются, но это двигаются лишь декорации на стенах. На станциях устроены остановки с группами инородцев у буфетов. Выходя из вагона, в другом конце зала, мы очутились в китайском отделении выставки; вход в него представляет часть городской стены Пекина.
Свободное копирование
