29 Октября. Я хорошо выспалась и встала совершенно бодрой. За несколько станций до Ташкента прицепили к нам вагон Великого Князя, возвращавшегося из Голодной Степи. Его Высочество был в сартовском костюме и не хотел показываться.
Ровно в 10 часов поезд подкатил к Ташкентскому вокзалу, куда собрался весь город. В этот раз Ташкент принял меня весьма гостеприимно. Встреча была самая сердечная, по-видимому, здесь рады моему неожиданному бурному появлению. Между встречавшими было много дам, в том числе весь состав комитета благотворительного общества. Меня окружили; со всех сторон сыпались приветствия.
Я жала руки, улыбалась во все стороны. По обыкновению получила массу цветов.
Все опять вошло в обычную колею, и скука тоже обычная. Погода отвратительная.
"Осень, осыпается весь наш бедный сад.
Листья пожелтелые по ветру летят".
С удовольствием полетела бы и я с ними по направлению к Петербургу! Не успела я приехать, как опять тянет меня к берегам Невы.
Энергичные меры, принятия против чумы, оказали свое действие. Чума локализована, и кроме Анзоба не было нигде ни одного случая заболевания. Государь поручил Принцу благодарить мужа за своевременное принятие мер к прекращению эпидемии. Столь успешная борьба с чумою, обошлась не дешево казне. Самаркандский губернатор получал во время эпидемии 100 рублей суточных, другие же начальники по 70 рублей, офицеры -- 25, а фельдшера -- 15 рублей. Пользуясь присутствием командированных врачей, муж предложил устроить в Самарканде несколько бесплатных амбулаторий, в том числе одну глазную, особенно полезную для населения, так как среди восточных народов глазные болезни встречаются чаще других, вследствие их редких и поверхностных сношений с водою. Прославленные их религиозные омовения сводятся, главным образом, к погружению не особенно опрятных рук в сосуд с сомнительной чистоты водою, и этими же руками всполаскивается лицо, а так как часто одна и та же вода служит целой толпе правоверных, то можно себе представить гигиеничность этого обряда.
Свободное копирование
