Назначение мужа Туркестанским генерал-губернатором

Варвара Духовская

Туркестанские воспоминания

Что пройдёт, то будет мило.

1. Назначение мужа Туркестанским генерал-губернатором

 Муж мой, Сергей Михайлович Духовской, в бытность свою генерал-губернатором Приамурского края, был вызван весною 1897 г. из Хабаровска в Петербург по делам службы. Я страшно обрадовалась возможности провести несколько месяцев на берегах Невы. Но это был лишь сон! Счастье это, увы, продолжалось недолго. Муж совершенно неожиданно получил назначение на высокий и ответственный пост Туркестанского генерал-губернатора. Прощай, столь лелеянное в моих мечтах беспечальное житье в Питере! Достаточно побродили мы по белу свету, изъездив почти весь земной шар, и вот опять надо ехать за тридевять земель, на другую окраину обширной Российской Империи. По-видимому, страстное мое желание поселиться в Петербурге должно быть отнесено к числу отдаленных мечтаний будущего.

 В одной из древнейших книг "Зенд-Авесты" (200 лет до P. X.) говорится, что Туркестан -- это одна из самых старых колыбелей человечества. Этот край по обширности равняется двум Франциям. В сравнении с Сибирью он густонаселен: во всем Приамурье один миллион жителей, а в Туркестане 8 миллионов; в Хабаровске вместе с войсками 14 тысяч жителей, а в Ташкенте 100 тысяч.

 В 1863 г. водворилась русская власть в Туркестане, а в 1867 г. учреждено Туркестанское генерал-губернаторство. Первым генерал-губернатором был назначен генерал фон Кауфман.

 Эмир Бухарский, Саид-Абдул-Ульахад-хан, прислал мужу поздравительную телеграмму с новым назначением, и сообщил ему, что он сам на днях прибудет в Петербург.

 Эмир был у нас с визитом, в сопровождении большой свиты. Бухарский властелин показался мне прямо великолепен в своем парчовом халате и в чалме, усеянной драгоценными камнями; на груди у него красовалось большое количество орденов. Когда кончился обмен официальных приветствий с этими любопытными образчиками жителей Востока, настала моя очередь занимать Эмира. Я усиленно изобретала, через переводчика, темы для разговора, и в смущении чуть было не заговорила о погоде. Эмир пожаловал мужу самый высший бухарский орден, осыпанный бриллиантами. На другой день он мне прислал в подарок золотой ларец бухарского изделия, а в нем массивное ожерелье из драгоценных камней.

 Нам приходится ускорить отъезд, благодаря беспорядкам в Андижане (Ферганской области). В ночь с 17 На 18 мая там вспыхнуло восстание. Перед самым рассветом, со стороны селения Дон-Кишлака, прилегающего к нашему лагерю, шайка мусульман около 2000 человек, под предводительством Мань-Тобинского ишана Магомета-Али-Халифа, пользуясь темнотой, подкралась в полной тишине в лагерь к крайнему бараку, в котором мирно спали солдаты 20-го Туркестанского линейного батальона,--спереди конные, сзади пешие, и, вдохновленные фанатизмом, начали резать спящих солдат при диком рычании "ур!". Дневальные и дежурные в роте были убиты первыми. Поднялась невыразимая суматоха; в соседней роте забили тревогу. Солдаты засуетились, как муравьи в потревоженном муравейнике; внезапно разбуженные, они стали отбиваться штыками и прикладами, другие, успевшие получить патроны, бросились на мятежников в штыки. Туземцы отбивались шашками, кинжалами, копьями, серпами, и начали, отстреливаясь, отступать. Убит был их мулла, который стоял окруженный неистовыми фанатиками и громко читал им Коран. Убитые и раненые туземцы быстро увозились отступавшими мятежниками. От начала нападения до бегства прошло не более четверти часа. Туземцам пришлось убедиться, что торжественное обещание ишана о том, что русские пули будут отскакивать от их груди и убивать самих же русских, лишь плод больной фантазии. Накануне этого нападения, в Андижане зарезаны два русских путешественника, ехавшие в Маргелан.

 Убили также джигита, посланного к ним военным начальником; ему отрубили голову, перерезали уши и, привязав изуродованный труп к седлу, привезли его к ишану, -- главному предводителю восстания, а в соседнем ауле, туземец, волостной старшина, отрубил голову своему писарю (русскому) и также торжественно вручил ее ишану. Все русское население Андижана в паническом страхе. Женщины и дети на следующий день нападения были отосланы в крепость, где находился гарнизон. Про ишана ходят легенды; говорят, что к нему явился выходец из Константинополя, который передал ему волосы и бороду Пророка, и богатый халат в подарок от султана, с разрешением начать "газават" (священную войну) против неверных. В лагере было во время нападения всего лишь 160 солдат, и несмотря на это, наши храбрые воины с торжеством вышли из коварной ловушки. Нападая на Андижанский гарнизон, мусульмане составили сатанинский план, овладев крепостью, покончить с остальным русским населением. Посланы войска для усмирения. Ишан с большим трудом захвачен; военный суд приговорил его и шесть главных мятежников к повешению, 500 туземцев ссылаются в Сибирь и на Сахалин. После казни ишана, его зеленое и красное знамя было сожжено перед войсками. Туземное население Ферганы, покоренное недавно, несколько раз уже пыталось поднять вооруженное восстание против русских, питая к ним непримиримую ненависть. Мужу придется принять самые энергичные меры для прекращения смуты, начатой до его назначения генерал-губернатором. Надо торопиться с отъездом.