Многие предвидели революцию.
В один из коротких октябрьских дней 1916 года, уже под сумерки, я долго ходил в ожидании поезда у платформы вблизи моего госпиталя с моим коллегой, известным психиатром профессором В. Ф. Чижом. Мы говорили о тех веяниях, которые чувствовались всюду. Профессор Чиж был большим патриотом и любил Россию. Он не раз говорил мне: "Я боюсь вас слушать, ибо все, что вы говорите, осуществляется". Это не было удивительно, ибо психологический анализ событий ясно показывал полное отсутствие защитительных реакций и говорил нам о том, что мы идем к гибели. Разложение русского общества в конце 1916 года было полное, и государственный корабль несся в бездну.
Мы начали обсуждать будущее, и на какую-то мою реплику профессор Чиж вдруг резко остановился, ударил палкою о землю и обратился ко мне со словами:
-- Фу, черт возьми! Так что же, Россия погибла?
Я сам был ошеломлен этим вопросом и, на минуту задумавшись, решительно ответил:
-- Да, погибла.
-- Ну а что будет, если разразится революция? -- спросил профессор Чиж.
Я махнул рукою и буквально ответил:
-- Я не хочу и думать об этом. Это будет резня и хаос, каких не видел мир.
Я помню, как приблизительно в 1908 году я попал в Вильно в кинематограф, где шел фильм "Севастопольская оборона", патриотического характера. Наблюдая публику, я ясно видел ее враждебное отношение к патриотическому характеру фильма. Я подумал тогда, что всем народам разрешено исповедовать патриотическое чувство, только русский человек должен скрывать его, чтобы не быть обвиненным в черносотенстве.
Другое роковое предвидение, которое я сам не умею объяснить, проявилось в моей психике в декабре 1914 года. Приехав с фронта, я очутился в большом русском обществе, где горячо обсуждалась весть об окружении нами под Лодзью двух германских корпусов. Надеялись на победу. Я сказал моему собеседнику:
-- Не верю.
-- А что же будет? -- спросил он меня.
-- Возьмите карандаш и запишите, -- ответил я и продиктовал ему пять пунктов:
1. Константинополя нам не видать как своих ушей;
2. Все, что взяли в Галиции, отдадим обратно.
3. Варшава будет взята не позже марта (тут я ошибся на пять месяцев).
Четвертый пункт выпал из моей памяти.
5. Немцы сядут в курьерский поезд в Пскове и поедут в Севастополь.
Причудливою игрою случая эта записка попала в 1919 году в руки профессора А. Д. Киселева в Феодосии, когда Псков и Севастополь были оккупированы немцами. Собеседники удивились, как можно было предвидеть подобные события. А ключ к решению загадки был прост.
Свободное копирование
