* * *
2. ЮЗОВКА.
Современный Донецк и послевоенное Сталино - это два, совершенно разных города. Донецк - европейский, хорошо озелененный, довольно красивый город. А послевоенное Сталино - это была полуразрушенная войной бывшая шахтерская Юзовка, черная от копоти от металлургического завода и угольной пыли, сдуваемой ветром с высоких терриконов - гор вынутой из угольных шахт пустой породы. Грязи и пыли было так много, что свежий, только что выпавший снег, уже через несколько часов становился совершенно черным.
За исключением центральной, сильно разрушенной части города, все остальные его районы представляли собой слившиеся шахтерские поселки: Ларинку, Калиновку и какие-то еще другие, названия которых я уже не помню. Центральная улица города (ул. Артема) упиралась прямо в металлургический завод, территория которого разрезала город пополам. Огромные, вечно дымящие домны и мартеновские цеха завода выбрасывали в воздух сотни тонн копоти, углекислого газа и пыли, а между ними сновали маневровые паровозы, толкавшие железнодорожные платформы, на которых стояли большие ковши с раскаленным жидким металлом и горячим шлаком. Через весь завод от улицы Артема и до самой Ларинки, где мы жили, можно было пройти по пешеходному переходу, то нырявшему в небольшие туннели, то перепрыгивавшему через железнодорожные пути. В ночное время ходить по этому переходу не рекомендовалось - могли встретить и раздеть до трусов. Могли и убить. Был к нам из центра и другой путь - трамваем от находившейся в самом центре города Пожарной площади, через виадук до той же Ларинки. Однако, трамваи ходили редко и всегда настолько переполненными, что даже на подножку прицепиться было невозможно. Поэтому мы ими практически никогда не пользовались и ходили в Институт через завод по пешеходному мосту. Но это было только половина дороги до института, так как до него предстояло пройти пешком на другой конец города на Калиновку еще столько же. В зимнее время эта вторая половина пути была очень трудна, так как проходила по пустырю от берега реки Кальмиус через всю Калиновку до бывшего общежития института, превращенного в главный корпус, по непролазной грязи пустыря. Сейчас там прекрасный парк, а тогда даже тротуара не было, а идти по узкому (в один ряд) шоссе, по которому постоянно шли, разбрызгивая грязь автомобили, было опасно. Одна наша сокурсница так и погибла под колесами проходившего автомобиля. Общее же расстояние от дома и до института составляло примерно семь километров в один конец и столько же обратно. Я не случайно уделил так много внимания этому пути, так как после такой "прогулки" ни у меня, ни у Сони не оставалось ни сил, ни желания куда-либо идти, да и идти-то в то время было некуда. Вот поэтому от Сталино у нас остался в памяти только этот ежедневный бесконечный путь в институт и такой же длинный - длинный путь обратно домой.
Свободное копирование
