* * *
4. КУМЫС И "ЗЛЫЕ КИРГИЗЫ"
Казалось бы, зачем морочить себе голову - санаторий работает четко, словно часовой механизм, все налажено и отработано, и можно жить спокойно, не ломая копий, и не прибавляя себе седины. Но не таков был, как я уже писал, мой отец, чтобы сидеть, сложа руки, и не придумывать новые заботы себе на голову. Не прошло и месяца с тех пор, как мы приехали в Хреновое, а он уже мчится в Воронеж в Обком ВКП(б) и Курортное Управление с новой идеей. На стол первому секретарю обкома Центральной Черноземной Области (ЦЧО) Иосифу Михайловичу Варейкису ложится обстоятельная "Докладная Записка", что в одном из номеров журнала "Проблемы туберкулеза" за 1929 год, напечатана статья, о том, что в "Туркестане", около города "Акмолинска", на берегу озера "Боровое" есть тубсанаторий, где уже с 1927 года налажено лечение туберкулезных больных с помощью какого-то "кумыса", который готовят живущие там "киргизы" из молока "степных кобылиц". Этот "передовой опыт" надо немедленно перенять и внедрить! Поэтому нужна срочная командировка в "Туркестан", в "Акмолинск", в этот самый санаторий "Боровое", чтобы на месте разобраться, что к чему, купить там, и привести в Хреновое табун "степных кобылиц", так как "специалисты" из Хреновского конезавода утверждают, будто бы молоко "орловских рысаков" для приготовления кумыса, может оказаться непригодным, и что для этого нужны именно "степные кобылицы"(!). И, кроме того, надо пригласить на работу в Хреновое пару семей "киргизов", которые умеют делать этот загадочный "кумыс".
Подключен к этому делу второй секретарь обкома ЦЧО тов. Малинин, курировавший здравоохранение. Получена поддержка и положительное экспертное заключение Заведующего кафедрой туберкулеза Воронежского Мединститута, профессора Владимира Антоновича Раввич-Щербо. Подключены заведующий ОблФО тов. Попов и заведующий ОблЗО, бывший политкаторжанин Андреев-Трубка и еще целая куча всяких начальников и их заместителей. Специальным Постановлением Бюро Обкома и Облисполкома ЦЧО выделены немалые деньги. Тогда всё это делалось гораздо быстрее, чем сейчас и без всякой бюрократической волокиты, тем более, что Хреновской тубсанаторий был тогда "обкомовским", то есть относился, как я уже отметил, к ведомству 4-го Управления Наркомата Здравоохранения СССР (т.е. "Кремлёвки"). В "два счета" была составлена целая бригада из каких-то очень и не очень нужных "спецов" из разных Областных Управлений, и весь этот "кагал", во главе с главврачом Хреновского тубсанатория Бенцианом Гилляровичем Файншмидтом, мчится в начале мая 1931-го года куда-то, чуть ли не "на край света", в далекий и еще не очень свободный от басмачей "Туркестан".
Сейчас я пишу об этом с улыбкой, а тогда даже я, хотя и был, как говорят, "от горшка два вершка", навсегда запомнил все эти новые и непонятные слова: "Туркестан", "Акмолинск", "Киргизы", "Кумыс". Они все время были на слуху. Разумеется, много позже стало понятным, что это был не "Туркестан", а Казахстан и не "киргизы", а акмолинские казахи из "Малого Жуза", но сути дела это не меняет.
Прошло еще немного времени, и из нескольких товарных железнодорожных "теплушек" на станции "Хреновое" выгрузился табун из пятидесяти низкорослых, косматых (шерсть на носу и вокруг копыт), норовистых "степных кобылиц", и два семейства странных, желтолицых с узенькими глазами дядей и тетей, одетых в не очень чистые и порядком драные одежды, и в странных шапках - "малахаях" на головах.
Разочарованию у всех санаторских мальчишек, и у меня, в том числе, не было предела. "Степные кобылицы" несмотря на такое "романтическое" их название, начисто проигрывали по всем статьям красавцам "Орловским Рысакам", и тем более, мощным "Битюгам", а "киргизы" оказались совсем не "страшными басмачами", о которых мне рассказывала бабушка Сима, а довольно жалкими оборванцами, говорившими между собой на каком-то непонятном языке. Реальность решительно не соответствовала ожиданиям. Ну а когда эти "киргизы" отказались жить в хороших, благоустроенных домах для работников санатория, и установили на хозяйственном дворе, недалеко от водокачки две настоящие юрты, выглядевшие на фоне добротных капитальных домов хозяйственного персонала просто шалашами, все санаторские мальчишки потеряли к ним всякое уважение. Правда, когда они начали делать настоящий, всем нам очень понравившийся кумыс, наше отношение к ним круто изменилось. Кумыс был явно вкуснее кефира, и производство последнего было вскоре окончательно свернуто.
Свободное копирование
