31 января 2020 года
Если вы просто собираетесь заискивать перед чиновниками, пожалуйста, сдерживайте себя.
Сегодня седьмой день Нового года по Лунному календарю, и погода ясная и солнечная. Может ли это быть хорошим предзнаменованием? Эта неделя станет самым критическим этапом в нашей борьбе с вирусом. Все специалисты говорят, что к пятнадцатому дню Нового года по Лунному календарю у всех инфицированных людей должны начаться симптомы. Это должно стать поворотным моментом. Так что нам просто нужно продержаться еще одну неделю. После этой недели все инфицированные пациенты должны быть изолированы, а те, у кого не проявляются симптомы, должны иметь возможность свободно покидать свои дома; тогда мы будем свободны — по крайней мере, так они себе это представляют. Прошло девять дней с тех пор, как в городе ввели карантин, и мы уже прошли большую его часть.
Я схватила свой телефон еще до того, как встала с кровати, и сразу увидела действительно хорошие новости: тот молодой человек, с которым я работаю, отправил групповое сообщение, в котором говорилось, что он “в конце концов, не был заражен. Теперь я полностью пришла в норму. Вчера у меня было расстройство желудка, и, должно быть, я принял слишком много лекарств, которые вызвали эти симптомы! Я знаю, что я глупый ребенок! В любом случае, как только вся эта история с вирусами закончится, я угощу всех ужином, чтобы загладить вину за то, что всех так напугал!” Я все еще хихикал от этого сообщения, когда увидел еще одну новость. Есть парень из провинциального труппа песни и пляски, которую знают многие мои друзья; после того, как он заболел, он встал в список ожидания на госпитализацию, но к тому времени, когда пришло уведомление, что для него приготовлена койка, он только что скончался. Я также слышал, что довольно много правительственных чиновников из провинции Хубэй были инфицированы, и несколько человек уже умерли. Боже мой, сколько семей здесь, в Ухане, разрушено этой катастрофой? И до сих пор я все еще не слышал, чтобы хоть один человек встал, чтобы взять на себя ответственность или извиниться. Вместо этого я просто вижу бесконечное количество людей, пишущих эссе или выступающих с речами, которые перекладывают ответственность на других.
К кому могут обратиться семьи погибших? Кого они могут проклинать? Я видела интервью, которое репортер дал китайскому писателю, и в интервью он говорил о “громкой победе над вирусом”. Я потеряла дар речи. Взгляните на Ухань! Взгляните на всю страну! Миллионы людей живут в страхе, тысячи людей госпитализированы, их жизни висят на волоске, бесчисленные семьи были разрушены. Где эта “победа”? Где эта “победа”? Где конец всему этому? Этот автор - мой коллега в том же профессия, поэтому мне неловко вот так его перебивать. Но разве эти люди не думают, прежде чем говорить? Но дело не в этом. Они просто пытаются что-то сказать, чтобы угодить начальству; он определенно все продумал. Я был счастлив, что сразу после этого обнаружил еще одно эссе другого автора, также критикующего эти комментарии. Эссе было чрезвычайно критичным и действительно заставило другого автора задуматься. Это говорит мне о том, что, должно быть, есть много писателей с совестью. Возможно, я больше не являюсь председателем Ассоциации писателей провинции Хубэй, но я все еще писатель. Я хотел напомнить моим коллегам-писателям из провинции Хубэй, что, хотя многих из вас могут попросить написать эссе и стихи, прославляющие все великие достижения правительства, я надеюсь, что прежде, чем вы возьмете в руки перо, вы сможете на несколько минут задуматься о том, кого именно вам действительно следует прославлять. Если вы просто собираетесь лебезить перед чиновниками, пожалуйста, сдерживайтесь. Может быть, я и стар, но я никогда не устану, когда дело доходит до высказываний.
Я все утро носилась по кухне, готовя для своей дочери; я планирую отнести ей немного еды сегодня вечером. Она вернулась из поездки в Японию 22-го и вернулась в свою квартиру только после полуночи. Как только она вернулась, был введен карантин, поэтому у нее не было времени пройтись по магазинам или сделать какие-либо надлежащие приготовления. Я доставил ей немного еды как раз перед Лунным Новым годом и еще раз в первый день Нового года. Этого хватило ей на несколько дней, но сейчас у нее заканчиваются запасы, и она говорила о том, чтобы заказать что-нибудь на вынос. Мы с ее отцом оба неистово я был против того, чтобы она заказывала еду на вынос, поэтому решил сам отнести ей немного еды. Я живу не так далеко от своей дочери; обычно это всего в 10 или 15 минутах езды. Я связался с полицией, и они сказали, что выходить на дороги не проблема. Поэтому я решил приготовить кое-что для нее и приготовить самому. Я чувствую себя примерно так: “Я везу пайки Красной Армии!” Они не разрешают людям заходить в ее район, поэтому мне пришлось встретить ее у входа в ее район и передать ей еду там. Она единственная из своего поколения в моей семье, кто решил остаться в Ухане, поэтому, несмотря ни на что, я должен защитить ее.
Ворота в наше здание находятся на втором кольце города, и там обычно оживленное движение и много пешеходов. В эти дни здесь очень мало машин и еще меньше людей. Все главные дороги украшены огнями и фонариками по случаю китайского Нового года, однако все магазины вдоль боковых улиц закрыты, из-за чего все кажется темным и заброшенным. Все здания вдоль главных дорог украшены огнями для Всемирных военных игр, которые мерцают со всех сторон. Раньше, когда проводились игры, я находил эти мигающие огни невероятно раздражающими; они действительно были бельмом на глазу. Но сейчас, когда я еду по этим пустым улицам, эти праздничные, сверкающие огни каким-то образом вселяют в меня чувство комфорта. Все действительно изменилось.
Некоторые из небольших супермаркетов все еще открыты. На тротуаре также есть несколько разносчиков овощей. Я купил немного овощей у одного из этих разносчиков и пошел в супермаркет за молоком и яйцами (на самом деле мне пришлось побывать на трех рынках, прежде чем я нашел тот, на котором были яйца в наличии). Я спросил хозяйку магазина, не боится ли она заразиться, оставаясь открытой во время вспышки. Она откровенно ответила: “Мы должны продолжать жить; вы тоже!” Верно, они должны продолжать, мы все должны продолжать ; это просто все, что мы можем сделать! Я всегда восхищаюсь этими людьми из рабочего класса и часто завязываю с ними беседу; каким-то образом это всегда дает мне странное чувство безопасности. Даже во время того двух-или трехдневного похолодания, когда было ветрено и дождливо и вспышка действительно вышла из-под контроля, улицы были почти полностью пусты. Но даже тогда там всегда был бы по крайней мере один санитарный работник, тщательно подметающий улицы. Всякий раз, когда я мельком видел кого-нибудь из них, я немедленно начинал чувствовать вину за то, что был так напуган и встревожен; одного их вида всегда достаточно, чтобы мне сразу стало легче.
Свободное копирование
